Череп под раковиной - стр. 7
Аза в отличие от меня попросила принести ей чашку чёрного кофе, какой-нибудь десерт, но первым делом обязательно пепельницу. Цыганка закурила. Сигареты у неё необычные, очень тонкие и сделаны из белоснежной бумаги без каких-либо опознавательных знаков. Не сама же она их крутит? Так тонко и бережно ещё и не свернёшь. Вместо того, чтобы просто поинтересоваться, что за марку предпочитает Аза, я попросил её сигарету.
- Раз Вы такой смелый, Габриэль, - неоднозначно улыбнулась цыганка. – Не курите всю сразу, Вам и так дурно.
Я в очередной раз хотел повысить голос, но снова сдержался и затянулся. Табак оказался неожиданно крепким, мне в самом деле стало только хуже, но вида я старался не подавать. Вот ещё! Я медленно и практически с трудом выдохнул дым, незаметно пытаясь отдышаться. Голова закружилась, и к ноющей головной боли ещё прибавилось лёгкое недомогание желудка. Какое-то чувство опустошения.
- Достойный табак, - выдавил я. – Где берёте, если не секрет? – затем в моей голове поселились недобрые мысли: - Это же табак?
- Разумеется, - засмеялась Аза, - но получить его могут лишь те, кому позволено.
- И что же позволяет? – не успокаивался я. – Социальный статус? Достижения в обществе? Право на власть?
- Всё куда проще, Габриэль, - Аза аккуратно затёрла сигарету, хотя от неё осталось ещё две трети и вернула в портсигар. – Жизнь такая простая штука.
- Мне, думаю, как и миллионам других людей, так не кажется. Жизнь сложная, очень сложная.
- Вот поэтому Вам и не позволено иметь этот табак. Так же, как и другим.
Вновь у стола появился официант, на этот раз принёс кофе и десерт для Азы. За завтраком цыганка молчала, задумчиво глядя в окно. Я тоже смотрел на бесконечный мелькающий лес по ту сторону стекла и до меня всё не доходит: почему же не встаёт солнце?
Позже, на завтрак собрались другие пассажиры. Некоторых из них я даже не признал, хотя мы буквально несколько часов назад весело сидели за одним столом, однако их лица всё же всплывали в памяти. Иногда к образам прикладывались и имена, но большая часть ликов оставалась безызвестной. Что до шумной и навязчивой Лиззи Льюис – её я, конечно же, узнал сразу и без каких-либо сложностей. Кого всё ещё не было с нами, так это Николаса Дженкинса. Честно говоря, его я хотел бы видеть больше всех остальных.
Гости расселись за столы. Утром они не такие дружелюбные, какими были накануне, и теперь собираются в небольшие группы по двое-трое человек и шепчутся, исподтишка поглядывая на тех, с кем пили. Официант только и успевает бегать от стола к столу с полным подносом.