Чем Черт не шутит - стр. 6
И от самих слов, и от того, как он их произнес, Радан сразу просек, что огонь – дело рук этого нервного парня. Только без рук. Как в цирке.
– Хватит уже, Тагдим, на людей кидаться… – попросил явившийся из темного проема за их спинами очень странный и очень красивый парень и сразу обратился к Радану. – Ты Рае?
– Я? Нет. Мое имя Радан.
– То есть – Рае.
– Вообще не «то есть»… – пробурчал Радан, который уже не мог выносить того, что все его тычут во что-то носом.
– Ну как хочешь. Идем. Тебя давно ждут.
– Кто? – насторожился Радан.
– Сейчас сам узнаешь, зачем я буду тебе рассказывать? – как-то неуместно приветливо усмехнулся этот новый лысый и, по всей видимости, тоже больной.
Когда он вытащил из карманов руки, пальцы у него оказались, как и у тех, на крыльце, странными – когтистыми и сморщенными, правда, из-за того, что сам он был симпатичным, руки его не портили, и даже наоборот, придавали всему его облику какую-то непонятную грусть. Он считывался печальным и словно оторванным ото всего.
– А я, ты знаешь, охренеть как настроился на долгие разговоры, – завороженный Радан попытался отогнать необычное впечатление привычной грубостью.
– Хм, какой ты смешной.
Причудливый провожатый разозлил Радана даже больше, чем нездорово наехавшие на него ребята с крыльца.
– Да уж обхохочешься! – выпалил он в чужую спину, обладатель которой натурально расхохотался. – Что у тебя с руками? – резко добавил Радан, желая прервать трель звенящего смеха, и красивый парень стих, но, ничуть не замешкавшись, продолжил двигаться в прежнем темпе, только выставил вперед ладони и повертел ими в воздухе, как будто по-новому осмысляя:
– Да вроде руки как руки.
Дальше они шли в глубоком молчании, наполнившем кишку коридора густым напряжением. Радан почувствовал себя и дураком, и виноватым.
И чего стоило промолчать? Напрасно человека обидел. А ведь он был так добр, добрее, чем все, кого ты здесь встретил.
Он брел, отягченный раскаянием, не в силах попросить прощения, и видел, как с каждым шагом, с каждым глухим шлепком босой ступни о мелкий камень на полу, затертые глиной стены вспыхивали, пронизанные слабыми молниями, и в этих всполохах, ползущих огненными и угольными росчерками, Радан видел чудны́х существ, черных с головы до ног: на одних картинках они были похожи на людей, на других – на рептилий. Но были там и обычные люди, только с белыми слепыми глазами, и еще женщины, увитые змеями, и мужчины в черных, красных и белых одеждах, похожие на монахов. И вообще, росписи эти очень тянули на те, какими была покрыта церковь у него дома, только не главная, в центре города, с новехоньким и математически выверенным иконостасом, а та, на пригорке, в руинах которой они часто собирались пить пиво и играть в карты. Как и в заброшенном храме, здесь были такие же мертвые зоны, стертые временем, где уже не разобрать ничего – ни очертаний, ни цвета, огонь в них затухал, бессильный подняться по непрокрашенной штукатурке.