Человек в трех измерениях - стр. 36

Философия этой массы – примитивный рационализм, религия состоит в критике, а политика – в выбрасывании лозунгов. То, что было для ранних религий несколькими сделавшимися переживанием символами, как гроб Господень для крестоносцев или существо Христа для эпохи Никейского собора, во всякой цивилизованной революции находит выражение в двух-трех воодушевленных выкриках. И эти лозунги оказываются наидейственнейшими силами на протяжении приблизительно двух столетий, обнаруживая свое превосходство над умом, породой, расой, «тактом крови», голос которой становится все тише внутри каменного мира раскинувшихся городов.

Масса – это устойчивый вид людей, специфическая порода, настолько сильно распространившаяся, что ныне можно с полным правом говорить об «антропологической катастрофе». Х. Ортега-и-Гассет считал, что массы уже не имеют отношения к культуре, они вне культуры. Массовый человек не меряет себя никакой особой мерой, он ощущает себя таким, как все, и ничуть этим не удручен, наоборот, гордится своей одинаковостью с другими. Человеку массы переживания не свойственны. «Особенность нашего времени в том, – писал Ортега-и-Гассет, – что заурядные души, не обманываясь насчет собственной заурядности, безбоязненно утверждают свое право на нее и навязывают ее всем и всюду»[46]. Массового человека характеризуют, с точки зрения философа, две черты: безудержный рост жизненных запросов и врожденная неблагодарность ко всему, что сумело облегчить ему жизнь. Массу больше всего заботит собственное благополучие и меньше всего – истоки этого благополучия.

Сущность массы (или стада, по Ницше) составляют три инстинктивные силы: 1) инстинкт стада, направленный против сильных и независимых; 2) инстинкт страждущих и неудачников, выступающий против счастливых; 3) инстинкт посредственности, не признающий исключений. Люди с инстинктом стада видят высшее в среднем. Все должны быть равны, все должны быть одинаковы, поэтому всякое исключение, поднявшееся над стадом, воспринимается его членами как нечто враждебное и вредное. В стаде нет одиночества, оригинальности, самостоятельности, в стаде каждый должен быть прозрачен и познаваем для остальных. «Ты должен быть доступен познанию, твое внутреннее я должно обнаруживаться в отчетливых и неизменных знаках, иначе ты опасен; и если ты зол, то твоя способность притворяться крайне вредна для стада. Мы презираем таинственных, не поддающихся познанию. Следовательно, ты должен сам себя считать познаваемым, ты не должен быть скрытым от самого себя, ты не должен верить в свою