Человек, научивший мир читать. История Великой информационной революции - стр. 32
Так что правовую школу Болоньи (тогда город находился в пределах империи) они всячески поддерживали, а в 1155 году Фридрих Барбаросса официально закрепил ее правовую автономию.
Папы тоже поняли всю пользу зарождающихся университетов и попытались взять этот процесс под свой контроль, чтобы сохранить монополию церкви на знания. Развитие Парижского университета проходило уже под патронажем Рима.
Но университеты всегда стремились к независимости. Словосочетание «академическая свобода» практически священно для любого европейского университета и по сей день.
Европейский университет позднего Средневековья и Нового времени – это свободная общность студентов и преподавателей с широкими правами самоуправления. Настолько самостоятельная, что университеты могли даже вершить правосудие. Существовало понятие civitas academica – «академическое гражданство»: преподаватель или студент находился под юрисдикцией не страны или правителя, а университета – как будтопереезжал в другую страну. Первым этапом обучения были семь свободных искусств, после этого студентмог выбирать, что изучать дальше: право, медицину или теологию. До получения ученой степени магистра или доктора оставались учиться немногие. Большинство дворян ограничивалось свободными искусствами, даже не все представители духовенства продолжали теологическое обучение до конца. Но молодой Плантен, похоже, метил на самый верх – чтобы стать преподавателем, нужно было получить степень магистра, а если строить академическую карьеру ученого, часто приходилось пройти весь долгий путь – до докторской степени. Таких людей во всей Европе тогда было всего несколько сотен.
В то время университеты представляли собой своеобразные закрытые элитарные корпорации, причем элитарность выводилась не из происхождения или богатства, а из обладания знаниями и доступа к ним. В современном мире ощущение привилегированности давно пропало – в крупных университетах учатся по несколько десятков тысяч человек, и доступ туда в большинстве стран открыт почти для каждого, кто обладает достаточными способностями: даже страны с платным высшим образованием предлагают молодежи гибкую систему студенческих кредитов. Но во времена Плантена университеты, которых уже довольно много, все еще остаются эксклюзивными заведениями – храмами знаний, доступ в которые открыт лишь немногим посвященным. Молодому юноше, влюбленному в книги, университет должен был казаться волшебным миром, живущим по своим магическим законам, где вершится великое таинство науки и лучшие из умов трудятся вместе в мире и гармонии, объединенные общей священной целью – создание и сохранение