Человек из Санкт-Петербурга - стр. 54

Лидия вздохнула с облегчением.

Стоявшая рядом дама – баронесса, которую она уже встречала, но толком не знала, – прошептала:

– Эта девочка все сделала просто превосходно.

– Это моя дочь, – расплылась в улыбке Лидия.

Втайне от всех Уолден восхищался поступком суфражистки. «Какая смелая девушка!» – мысленно признал он. Конечно, если бы нечто подобное выкинула при дворе Шарлотта, он пришел бы в неописуемый ужас, но поскольку то была чужая дочь, отнесся к инциденту как к забавной интермедии посреди бесконечно скучной церемонии. Он, конечно же, отметил выдержку и изящество дочери, но воспринял все спокойно – ничего другого он от нее и не ожидал. Шарлотта – весьма уверенная в себе молодая аристократка, и, по его мнению, вместо бесконечного волнения Лидии, воспитавшей такую дочь, следовало просто гордиться собой.

Много лет назад Уолден получал от подобных ритуалов огромное удовольствие. Молодым человеком он любил приодеться в дворцовый мундир и показать себя. Тогда и ноги служили безотказно. А сейчас ему казалось, что он выглядит глуповато в брюках до колен и шелковых чулках, не говоря уже об этой чертовой тяжелой шпаге, болтавшейся сбоку. К тому же он так часто бывал при дворе раньше, что никакой самый экзотический карнавал уже не привлек бы его.

Интересно, как только все это выносит король Георг? – подумал он. Монарх импонировал Уолдену. Конечно, в сравнении с покойным батюшкой Эдуардом VII Георг выглядел несколько бесцветным и мягкотелым. Этого короля простолюдины никогда не будут звать между собой «наш старый добрый Джорджи», подобно тому, как вслед отцу с тротуаров неслось: «Да здравствует наш старый добрый Тедди[12]!» Но рано или поздно все оценят тихое обаяние и скромный образ жизни Георга. Он умел проявлять твердость характера, хотя до сих пор пускал ее в ход крайне редко, а Уолдену нравились мужчины, умевшие настоять на своем. И посему он считал, что царствование Георга войдет в историю как славный период.

Наконец была представлена последняя дебютантка, и чета монархов поднялась с тронов. Оркестр снова заиграл национальный гимн. Король поклонился сразу всем, а королева раскланялась сначала с послами, потом с их женами, с герцогинями и, в последнюю очередь, – с министрами. Король взял королеву за руку. Пажи подхватили ее шлейф. Слуги попятились к двери. И чета монархов вышла, после чего вслед за ней в строго установленной очередности зал стали покидать все прочие.

Приглашенных рассадили к ужину в трех разных столовых: одна предназначалась для короля с королевой, их ближайших родственников и друзей, вторая вместила в себя дипломатов, а в третью направились остальные. Уолден числился среди друзей, но не был достаточно близок к королю и потому оказался в третьем зале. Алекс должен был ужинать с дипломатами.