Человек из красной книги - стр. 36

Оставалось немного, с полгода всего, а был-то из лучших, и все это знали. Но и причина тоже была настоящей, и точно так же все в курсе пребывали про него и его несчастную Верочку с горнорудного факультета.

Адик Цинк не стал просить никакого преждевременного диплома за просто так, за беду. Он немного подумал и сказал:

– Куда для дела нужней, туда и отправляйте. Я знаю, что пригожусь, я уже теперь в этом уверен, с бумагой или без неё. Подскажите, где не хватает кадров моего профиля, иначе просто потеряем время на поиски.

Потом, через какое-то время, уже оказавшись в Казахстане, он стал обдумывать это внезапное решение, пытаясь докопаться до причины своего явно неразумного поступка. Залегания и добыча полезных ископаемых, самых разных, от алюминиевых бокситов до железной руды, цинка, золота и сурьмы, одинаково необходимых стране, располагались и неподалёку, считай, под самым носом, в их же родной Томской области. Он мог бы с лёгкостью отправиться туда и был бы с энтузиазмом принят везде, для этого не стоило даже пробовать иные географии, чужие земли и отдалённые от родного гнезда новые места. Глядишь, и не сгорела бы вместе с домом память по Спас-Лугорью, и дочка дышала бы хвойными лесами и чистой землёй, а не тамошней бурой степью и пыльным репьём. И понял в какой-то момент, докопался: это он так искупает свою, Цинков, и таких, как они, вину – подспудно, не вытаскивая наверх из глубин живота, не обозначая её доходчивыми для себя словами, оставляя лежать там же, заживо захороненной, – чтобы не дать себе лишней вольницы размышлять об этом и дальше, чтобы остановить эти проклятые толчки внутри, чтобы хоть как-то уравнять себя с другими через этот свой идиотский подвиг, с нормальными, не немцами, с любыми, какие ни есть, тамошними или тутошними, – как и теми, кто сейчас на войне, рискуя жизнью, истребляет немецко-фашистского врага, если ещё не стал сам же врагом этим убитый. А ещё винил себя Адик Цинк в том, что не сумел отвести от своей женщины смерть, даже находясь тут, в глубоком тылу. Если бы на фронте было такое, то, наверное, не так непростительно было бы всё для него и не так ужасно для того, чтобы перенести несчастье и принять всё, как есть.

Отец, разумеется, ехал с ними, хотя шаг этот сынов не одобрял. Адольф слукавил тогда, не сказал всей правды, дал понять, что распределился досрочно не по своей воле, что направляют в Казахстан в обязательном порядке, ссылаются на катастрофическое отсутствие кадров и, кроме того, обещают после войны диплом без доучивания. Если честно, не хотел делиться с Иваном Карловичем тем, что наболело и уже тянуло и гудело где-то под сердцем тревожным и больным паровозом.