Чекист. Польская линия - стр. 23
– Скоро я буду в Минске, вы меня там отыщите, – ответил я.
– Владимир Иванович, если речь пойдет о скрытом наблюдении, то желательно бы мне еще человека с собой взять. И для связи, и для спокойствия. Один наблюдатель – слишком мало. Желательно бы человек пять, чтобы глаза не успели мозолить.
Тут Вадим Сергеевич прав. Если наблюдает один человек, это сразу же привлечет внимание. Даже двоих мало. Но я не знаю, где мне человека найти. Семенцова отдать? Нет, на уголовника у меня другие планы, равно как и на Прибылова.
– А вы со мной Холминова отправьте. Парень толковый, а делать ему сейчас все равно нечего.
Холминов у меня инженер-электрик и взят на всякий случай, для обслуживания дизеля. Неужели Артузов специалиста в Москве не найдет?
– Забирай, – махнул я рукой. Спросил со вздохом: – Что еще нужно? Деньги, документы?
И зачем спрашивать очевидные вещи? Типа, с деньгами и документами и дурак справится, а ты без них попробуй?
В моем вещмешке еще оставались золотые червонцы. Целых пять штук, включая «заветный», обнаруженный в сундучке в первый день «попаданчества». Оставив себе пару штук, оставшиеся три отдал Прибылову. Отставной поручик скорчил кислую физиономию, но деньги взял. Зажав их в кулак, позвенел золотом.
– На неделю хватит, а там видно будет.
– А документы? – поинтересовался я.
Потылицын открыл рот, чтобы ответить, но тут зазвонил телефон. В тайной надежде, что Наталья освободилась пораньше, я снял трубку.
– Аксенов у аппарата.
На той стороне провода оказалась совсем не Наташа. Мужской голос строго сказал:
– Приемная председателя Совнаркома, Горбунов. Владимир Иванович, что у вас произошло сегодня с книжником?
– С книжником? – растерянно переспросил я. Интересно, а откуда в приемной Ленина знают о записке? Но Горбунов, оказывается, имел в виду совсем другого книжника.
– Книжник – наш выдающийся пролетарский поэт товарищ Придворов, – пояснил секретарь товарища Ленина. – Так вот, он написал на вас жалобу. Дескать, сотрудник ВЧК, фамилия неизвестна, но в мандате сказано, что особоуполномоченный, отобрал у него ценную книгу, обещал избить.
– А почему вы решили, что это я? – осторожно поинтересовался я.
Горбунов сдержанно хохотнул.
– Я позвонил в канцелярию ВЧК, попросил, чтобы мне представили список особоуполномоченных ВЧК. Их, как вы знаете, не так уж и много, но в списке есть и фамилия Аксенова. Я и решил, что кроме вас, никто не станет связываться с таким сутяжником, вроде поэта Придворова и выяснил, что вы в Москве. Так это действительно вы?
– Николай Петрович, это вам надо в чека работать, а не мне, – перебил я будущего академика. – Вы нам всех контрреволюционеров, и агентов мирового империализма отловите. А если серьезно, то конфликт у меня был. Но дело происходило немного не так.