Чекист. Польская линия - стр. 26
И все бы так, но кое-что не так. Мы не учли два очень важных фактора. Во-первых, национализм поляков, которые видят в русских не освободителей от помещиков-капиталистов, а оккупантов. Поляки не забыли ни три раздела Польши, ни подавление восстаний и, скажем так, теплых чувств к русским не питают. В данном случае, патриотизм окажется сильнее идеологии коммунизма. А во-вторых, мы забываем, что поляки – очень верующие люди и католическая церковь там играет огромную такую роль. Что будет, когда РККА войдет на территорию этнических польских земель, предсказать не сложно. Будем закрывать храмы, выгонять ксендзов, бороться с суевериями. Будут восстания, будут волнения. А если учесть, что восставшие станут получать помощь из Франции, Англии, Америки, получим сплошную головную боль, а не путь к мировой революции.
Посему, закрадывается чувство, что не так это плохо, что мы проиграли польский поход. Да и черт-то с ней, с коммунистической Польшей. Нехай остается Польша независимая, вместе с ее гонором, отчего-то считающая, что если она сумеет оттяпать у нас изрядный кусок земли, то мы про это забудем. Нет, шановные паны, не забудем, и все вернем. Другое дело, что жалко погибших парней, убитых на поле боя, скончавшихся от ран, либо умерших от голода в концентрационных лагерях.
Обидно, что я ни с кем не могу поделиться своими соображениями. Даже со своими друзьями – хоть со Спешиловым, хоть с Артузовым. Впрочем, даже если они мне поверят, что это меняет? Увы, мои друзья, пока еще лишь фигуры на шахматной доске, но не игроки.
С появлением Артузова штабной вагон начал приобретать черты кают-компании. К Артуру постоянно приходили помощники, размещенные в купейном вагоне, чтобы обсудить с ним детали будущих операций. Иной раз мне приходилось оставлять их наедине, особенно, если Главный контрразведчик Советской России беседовал с поляками. Если честно, я не очень-то понимал, для чего ВЧК решило воспользоваться услугами бывших агентов оффензивы, но не спорил. Решение принимал Председатель, ему виднее.
Глядя на сотрудников Особого отдела ВЧК, в штабной вагон потянулись и «архангелогородцы». Правда, их у меня и осталось-то всего ничего. Потылицын с Холминовым отправлены в Минск, выяснять ситуацию. Кроме того, для бывших господ офицеров у меня нашлось и другое задание. Пусть присмотрят, кроме конспиративной квартиры поляков, и за другим зданием, не менее важным.
Не было теперь с нами ни уголовника, ни художника. Эти командированы в Петроград с миссией, совсем не относящейся к моей деятельности чекиста, а напротив, если копнуть поглубже, совсем противоположной, если не сказать – контрреволюционной. Правда, таковой это станет не в двадцатом году, а через год. Что именно им поручено говорить не стану, чтобы не сглазить, но коли удастся, то Семенцову можно простить все прошлые прегрешения, выдать заграничный паспорт и отправить куда-нибудь в Чехию, а еще лучше – в Англию. А Прибылову устрою персональную выставку в Музее современного искусства и похлопочу о членстве в Союзе художников. Правда, музея нет, Союза тоже, ну так ведь будут.