Чехословакия 1984 года - стр. 9
Ну вот постепенно все перезнакомились или вернее разглядели, кто таки едет.
Попросили отъезжающих построится отдельно от провожающих и выставить перед собой свои вещи, которые берутся в дорогу.
Это мне потом напоминало и отправку из военкомата в армию, и в армии разные смотры и проверки. Короче, вещи к досмотру!
Это вызвало небольшой переполох и ажиотаж. Причём, почему то среди сопровождающих нас учителей и их провожающих. Причина стала известна позже. Но мне опять сделалось смешно. И вообще, это было только начало. Вся поездка был сплошной трэш. Мне много раз делали замечания, но я не мог себя сдержать. Хотя я человек не смешливый, серьёзный. Я так не смеялся ни до, ни после, как в этой поездке.
Что касается причины волнения и суеты среди учительского состава то тут нужно сделать отступление и рассказать, что можно было везти в Чехословакию, в каком количестве, а чего нельзя.
Про оружие и наркотики ясно и так. Ну так вот полный запрет был на любые свои продукты.
В виде сувениров и презентов можно было везти конфеты в коробках.
На другие все виды вещей было только одно ограничение, один чемодан на человека плюс небольшая сумочка или пакет. Суета возникла в связи с этим не только среди учителей. Ну даже не суета, а возня.
Я ничего плохого сказать о жителях украинского полесья не могу, но большая их часть, как я уже писал выше, дальше райцентра обычно не выбиралась никогда.
И ни то, что в Чехословакию, в соседнюю область или республику хоть то Белоруссия или Россия не ездили. Представления, что такое дальняя дорога не имели. И запрет на продукты для них был почти как приговор на голодную смерть. И обещание организаторов всех кормить централизованно и что никто голодным не будет ни в дороге и тем более по приезду на место, не вызывало у них, мягко говоря, никакого доверия. Вот тут и вышла на первый план смекалка и решительность нашего руководителя. Хоть формально она ещё не приступила к своим обязанностям, а тут ещё присутствовали инструктора из райкома партии и райкома комсомола, ответственные «за поезду». Но тем не менее Миля Игнатовна поставленным педголосом сказала (рыкнула) «прекратить возню, у кого увижу хоть кусок хлеба и сала останутся прямо тут, а у кого в поезде, то ссажу с учителем и отправлю назад» (на украинском естественно:«прыпыныты возню, у кого побачу хоч шмат сала чы хлиба, залишаться прямо тута, а у кого у пойизди, то высаджу з учителькою и видправлю назад). Кстати, нам было указанно говорить строго на русском языке, так как смысл нашей поездки был в помощи изучения детьми – чехами русского языка.