Частица твоего сердца - стр. 59
– Это предупреждение, Венц, – проговорил он, направляясь к двери. – Единственное.
Он вышел, а я с минуту лежал на обломках стола, чувствуя себя пьяным от боли и кровавых воспоминаний.
Но постепенно в голове прояснилось, и я поднялся на ноги как раз в тот момент, когда соседка снизу, Марианн Грир, просунула в дверь голову.
– Ронан?.. Боже мой…
Я отмахнулся от нее, но было уже слишком поздно. Она ворвалась внутрь и мягко, но твердо придерживая меня, повела к кухонному столу.
– Что случилось, черт возьми? Я услышала грохот и заметила, как отсюда вышел мужчина. Настоящий громила.
– Ничего страшного, – проговорил я, сгорбившись на стуле, и прикрыл рукой уже заплывший глаз. – Тебе лучше уйти.
«Если он вернется…»
– Уйти? – Марианн стояла надо мной, изучающе разглядывая голубыми глазами. На ней были джинсы и старая толстовка, темно-русые волосы собраны в небрежный хвост. – Еще чего. Я звоню в полицию.
– Он сам из полиции.
Она осторожно отвела мою руку от глаза.
– Господи Иисусе, что случилось? Только не говори, что ничего.
– Все уже закончилось. Он пришел поквитаться. Вот и все.
– Ты чем-то не угодил копам? – Марианн заглянула в морозилку и, заметив, что она пуста, залезла в холодильник. – У тебя нет льда. И почти никакой еды.
– Я в порядке.
– Как же. Оставайся здесь, – проговорила она, направляясь к двери. – Даже не двигайся.
– Марианн…
Но она уже ушла.
Вспыхнувшая во мне злость требовала борьбы, честной драки, но ее поглотил стыд. Всю мою квартиру освещала единственная тусклая лампочка. Кофейный столик превратился в груду деревянных обломков. На ковре виднелось кровавое пятно.
«Прости, мам. Я пытаюсь».
Марианн вернулась с пакетом замороженного горошка. Вместо того чтобы отдать его мне, она подошла ближе и прижала пакет к моему глазу, другой рукой мягко придерживая за затылок. Какое-то время я просто сидел рядом с Марианн и ее горошком, ощущая, как ее беспокойство и забота накрывали меня теплыми, материнскими волнами. От нее пахло лимонным средством для мытья посуды.
Я закрыл глаза и на минуту позволил себе в этом раствориться, а потом, напрягшись, оттолкнул ее.
– Я понял, спасибо. – Я взял пакет и приложил его к глазу. – Можешь идти.
Поджав губы, Марианн опустилась на стул напротив меня и положила руки на кухонный столик, словно сообщая: «Я никуда не уйду».
– Ты ведь еще юный, верно? – спросила она. – Ты ходишь в старшую школу?
– Когда могу туда добраться.
– А кто о тебе заботится? Точно не твой дядя, – мрачно проговорила она. – Его даже не волнует… – Она резко замолчала, в глазах появилось беспокойство. – Я не хотела проявить неуважение.