Час Ведьмы - стр. 22
Перед тем как уйти, она положила в корзину подъюбник, корсет и две книги: новую поэму Майкла Уигглсворта, вдохновленную Откровением Иоанна Богослова, и собрание псалмов, признанных наиболее сильными против козней Дьявола, – и еще раз поблагодарила отца.
Она подумала, что никогда вот так не навещала Томаса, но успокоила себя тем, что подобный поступок выглядел бы неуместным, поскольку, во-первых, она обычно видит мужа за обедом, а во-вторых, вряд ли в мире зерна и муки, где работает Томас, ее будут поджидать такие же сюрпризы, как в бесконечно изменчивой торговой империи отца. К тому же до Норт-Энда идти дальше. Гавань? Она ближе. Самое подходящее расстояние, чтобы размять ноги.
И вдруг к ней пришло осознание, частично подсказанное тем, что Томаса не интересовали никакие книги, кроме Библии и Псалтыря (и она сомневалась, способны ли даже они заинтересовать его по-настоящему), и, хотя она попыталась вытолкнуть эти мысли из головы, они засели там, точно пень, слишком широкий и крепкий, чтобы его выкорчевать: она хочет видеть мужа как можно реже. Не потому, что он бьет ее или недавно швырнул на пол. Это чувство сидело глубже. Ей на самом деле не нравился Томас Дирфилд. Ей не нравилось в нем абсолютно все. А порой она испытывала к нему даже отвращение.
В городе было не протолкнуться, и, когда она возвращалась домой с корзиной, в которой лежали подарки отца, и попыталась обойти мертвую птицу, ее саму чуть не раздавила пара быков, тягавших повозку по Хай-стрит. Мэри отскочила в сторону, а погонщик, непотребного вида человек – она так и представила, как он прячется в какой-нибудь темной лачуге в День Господень, – зло крикнул ей, что нужно смотреть по сторонам, и поехал своей дорогой. Теперь юбка и накидка были испачканы в грязи, и Мэри подумала, что ей придется либо постирать их до ужина, либо поручить Кэтрин вывести пятна. Если она не поторопится, то запоздает с ужином, а день выдался такой хороший, не хочется, чтобы Томас и сегодня вышел из себя из-за того, что еда не готова к его возвращению с мельницы.
– Госпожа! – услышала она чей-то крик. – Прошу вас, подождите!
Она обернулась, не будучи уверена, что звали именно ее, и увидела, что к ней через улицу бежит, уворачиваясь от людей и лошадей, парень одних с ней лет. Одной рукой он придерживал на плече корзину с яблоками, в другой держал книгу. На нем были мешковатые бриджи выше колен и грубая пеньковая рубашка. Он был красив, с рельефными скулами и угольно-черными густыми волосами. Мэри решила, что он служит у кого-то.