Чардаш смерти - стр. 44

– Мы защищаем свою Родину от страшного врага. Всё знают о зверствах, чинимых фашистскими оккупантами. Вы не полицай – это ясно. Вы русский, советский человек… когда вы меня обнимали… а потому, когда весь народ, как один человек поднялся на защиту Родины, вы обязаны… вы должны оказать всемерное содействие, даже находясь в тылу врага… Если вы совершите подвиг, прошлые проступки…

– В тылу врага прежде всего необходимо соблюдать осторожность, – в голосе Родиона Петровича звенела тревога.

Глаза Колдуна превратились в узкие щелки.

– В наше время в ходу были другие байки. Хочешь, расскажу? – проговорил он.

– Ну…

– В наше время жителя Борисоглебского уезда Тамбовской губернии надеялись, что командарм Будёный поднимется против большевиков и освободит их, тамбовских упырей, из-под власти комиссаров. И на то у них были кое-какие основания. Командарм Будённый сейчас драпает от немца. А комкор Тухачевский, тот, что травил тамбовских упырей газами…

Колдун не договорил, просто провёл ребром ладони по шее. Октябрина осеклась.

– Ну, это вы совсем невероятные вещи говорите! – прошептала она.

– Невероятные вещи говоришь ты, девица. Власти комиссаров пришёл конец. А этот вот Красный профессор, бескорыстный вешатель и поротель тамбовской голыдьбы за тебя, комсомолка, почему-то боится. Хотя ты такая же голыдьба, как те, кого он вешал несчётно. Что молчишь? Почему не отпираешься? Ну, скажи же, что, дескать, не комсомолка. Ну?!

– Не комсомолка…

– А как звать то тебя? Я и не спросил.

– Октябрина…

Голова Красного профессора с громким стуком обрушилась на скамью.

– Нет такого имени в Святцах. Как же мать-то тебя называла?

– Тяпа…

– Гы-ы-ы!!! Хорошо хоть не Каштанка!

Красный профессор отвернулся к окну и затих, только плечи его заметно дрожали.

За стеной, перекрывая монотонный вой пурги, что-то взгудело. В подслеповатое окошко ударил яркий луч. Послышались гортанные выкрики. Кто-то отдавал команды на непонятном языке. Если это были не немцы, то наверняка мадьяры.

– Вот и они, – устало произнёс Колдун.

– Кто?

– Мадьяры! Молчи, профессор. Лучше всего продолжай считать клопов на стене. К нам прибыл Ярый Мадьяр собственной персоной. Это тебе не Борисоглебский обыватель. Этот твоих батогов не убоится. В Семидесятком говорят, что на его счету больше тысячи жизней. Он быстро убивает. Просто ставит к стенке – и … пык!

Колдун снова наставил на Октябрину свой палец. Родион Петрович едва слышно застонал. Колдун выскочил за дверь, в гудящую пургу. Октябрина мимоходом набросила на отца старое одеяло.

– Лаврик всё ещё старший, – глухо проговорил Родион Петрович.