Чабанка - стр. 12

По проходу в сторону кошмарного места прошли два гражданских мужика. Мужики были крепкими, лет по 40–45, наверное, они искали вагон с буфетом, добавить. Но не тут-то было:

– Стоя-ять залетные! Выход платный!

– Пошел нах, сопляк!

– Ну вот и пиздец тебе, бычара, приснился! А мог еще и пожить.

Оба мужика отлетели назад за уровень нашего купе, а в просвете возникла жирная, огромная фигура, которая полностью собой закрыла проход от перегородки между нашими купе до перегородки между боковыми местами. На жирном лице сияла дебильная улыбка. Дебил свои руки положил на верхние полки нашего отсека и бокового места. Мужики оказались не робкого десятка и бросились на фигуру и похоже, что вдвоем без труда одолели бы её, но дело в том, что драться в вагоне, в определенных местах по крайней мере, могут только двое противников, большему числу не развернуться.

Жирный опираясь на руки, неожиданно ловко для своего грузного тела, подтянулся и что есть силы ударил ногой первого в грудь. Тот рухнул, а жирный, не останавливаясь, сделал один шаг и прыгнул на грудь и живот поверженного соперника, в нужный момент поджав и выпрямив свои ноги для придания им максимального ускорения. Удар был страшным. У жирного явно был опыт драк в ограниченном пространстве и бил он не давая шанса противнику подняться, по крайней мере, в этот день. Вообще было такое впечатление, что тормоза у людей полностью отсутствовали.

Фигура второго исчезла из нашего поля зрения, он убежал в начало вагона. Жирный, находясь напротив нашего купе, повернулся к нам и сделал страшную рожу, затем показал пальцами «козу» и оскалился:

– Не-е с-сцать! Лекарь мелких не обижает, – ушёл.

За телом мужика пришли сержанты. После их ухода появился старший лейтенант, голос у него заметно дрожал:

– Ну, вот что урки! Или вы утихомиритесь и я беру ответственность на себя, довезу вас до части или я вызываю наряд и вы все назад в зону – мужика вы уделали.

– А нам всем лучше в зону, чем в армию. На тюрьме мы дома. Так что ты, старлей, жуть не нагоняй^>16, а бухни с нами и не обижайся, – видно, они опять добрые, их настроение двигалось по спирали.

– Пить я с вами не буду. В части позже поговорим, не успокоитесь – сгною, сучары бешеные! – последнее как бы про себя.

В ответ смех и свист, старлей ушел.

Свет в вагоне погасили, но глаза режет, я засыпаю… Удар в перегородку:

– Суся, ты будешь в рот брать, блядь, или нет? Соси давай.

– М-м-м.

– Рот открой, фуфломётина, рот открой, я сказал!

Удар, моя голова опять отскочила от перегородки. Суся? Это значит, наступает последняя фаза, если они уже своих насилуют. Я встал.