Цезарь, или По воле судьбы - стр. 28
– О-о-о! – Требоний двинулся дальше. – Мне не хватает Децима Брута! – вдруг вырвалось у него. – Как ни верти, а Сабин не может его заменить.
– Он вернется. Все тут скучают по Риму.
– Кроме тебя.
Старший легат Цезаря усмехнулся:
– Я понимаю, как мне повезло.
– И я тоже. Самаробрива! Вообрази, Лабиен! Я опять буду жить в настоящем доме с теплыми полами и с ванной.
– Ты сибарит, – прозвучало в ответ.
Корреспонденции из сената накопилось много, и ее надо было просмотреть в первую очередь. На это у Цезаря ушло три дня. За стенами его деревянного дома легионы готовились к отбытию. Все шло спокойно, без суеты, так что ничто не мешало бумажной работе. Даже апатичный Гай Требатий был втянут в водоворот, ибо Цезарь имел привычку диктовать письма сразу трем секретарям, переходя от одного к другому, нагибаясь над их восковыми табличками, торопливо говоря каждому два-три предложения и никогда не путаясь в темах или мыслях. Его поразительная работоспособность покорила Требатия. Человека, легко и непринужденно занимающегося несколькими делами одновременно, нельзя недооценивать.
Наконец подошел черед и письмам личного плана – они прибывали с каждым днем. До Рима от гавани Итий было восемьсот миль. Большую часть пути приходилось плыть по рекам Косматой Галлии, чтобы добраться до Домициевой и Эмилиевой дорог. Цезарь держал группу курьеров, непрестанно курсировавших верхом или на лодках по своим отрезкам пути и покрывавших как минимум пятьдесят миль в день. Таким образом, он получал последние вести из Рима менее чем через две нундины, имея возможность увериться, что, несмотря на личное отсутствие, его влияние в Риме только растет вместе с ростом его состояния. С Британии почти нечего было взять, но Косматая Галлия с лихвой это возмещала.
Вольноотпущенник Цезаря, германец Бургунд достался ему, пятнадцатилетнему, по наследству от Гая Мария. Счастливое наследство. С той поры Бургунд неотлучно находился при господине, и лишь год назад Цезарь по старости отправил его в Рим – приглядывать за своими землями, за своей матерью и женой. Кимвр Бургунд был еще мальчиком, когда Марий наголову разбил его соплеменников и тевтонов, но хорошо знал историю своего народа. По его словам, сокровища двух этих племен были оставлены на сохранение их родичам – атуатукам, у которых тевтоны и кимвры зимовали перед вторжением в пределы Италии. Из семисот пятидесяти тысяч ушедших в поход вернулись только шесть тысяч. В основном это были женщины и дети. Они так и осели у родичей, слившись с атуатуками. И там же остались сокровища этих племен.