Церковник. Первая кровь - стр. 40
– Ой, простите пресвите…
– Довольно! Подойди ближе, черпий. Не должен касаться наш разговор простого люда, – монах рубанул рукой воздух. – Самое время тебе исполнить долг перед богами. Доставай свои урны.
Артур запустил руку в карман и неуверенно извлёк компактный футляр. Щёлкнули скрытые фиксаторы. Крышка отъехала в сторону. Под медным корпусом хранился контейнер, в пазах которого лежали урны-пузырьки. Святая святых любого священнослужителя, допущенного к магическому таинству Правых церквей.
– Теперь Ваши, епископ Брюмо, – Максанс протянул иссохшую руку. Епископ достал из наспинной сумы тубус, укреплённый по бокам медными пластинами.
Продолговатый предмет внешне походил на футляр черпия, но был значительно массивнее. Ничего удивительного, ведь у церковников подобного чина, ассортимент благословлённых урн был гораздо шире, а потому защита на них устанавливалась солиднее. Помимо стандартного набора урн «круга жизни», все чины, начиная от епископов и выше, обладали урнами «круга смерти».
Артур впервые видел такой духовный «арсенал». Перед ним лежала дюжина боевых урн первого класса. Черпий напряг мозг, вспоминая курс с описанием особых божественных слов. Каждый пузырёк обозначался специальной этикеткой, описывающий эффект «слова». Этикетки, в свою очередь, окрашивались в определённый цвет, характеризующие степень воздействия на человеческое тело.
Жёлтые: урна течения ветра – божественное слово, наделяющее носителя повышенной скоростью реакции. Предполагало многократное использование.
Оранжевые: урны, имеющие останавливающее или замедляющее воздействие на врага. Разряжались после первого использования.
Красные: урны, наносящие критические повреждения врагу, в некоторых случаях влекущие за собой смерть. Разряжались после первого использования.
Фиолетовые: урны…
– Хватит пялиться на чужое добро. Время не ждёт! – монах накрыл полами рясы деревянное блюдо с лежащими на нём футлярами. – Черпий! У тебя не более тридцати минут, чтобы наполнить урны паром. Твоим медитациям никто не помешает – можешь быть уверен.
– Но какой прок от этого, пресвитер Максанс?
– Прок говоришь? Я пожизненно несу обет божественного молчания, юный черпий. И это моё бремя. Я не могу пользовать урны, но ещё не утратил дара отпевать их, – старик водрузил ладони на плечи епископа и Артура. – Это единственное, что поможет вам в долгом пути.
Черпий встал на колени и установил перед собой специальную подставку. Сверху водрузил блюдо с тубусами. Таинство извлечения божественного пара держалось в секрете, потому, чтобы не привлекать излишнее внимание, монах смастерил ширму. Два покрытых тенётами канделябра и натянутая между ними монашеская ряса.