Церковник. Первая кровь - стр. 25
Под вечер измученные невзгодами беглецы укрылись у подножия заброшенной канатной дороги. До заката оставалось не больше двух часов. Предстояло определиться с местом для ночлега. Температура падала, а с неба посыпалась снежная крупа.
Немного отдышавшись, Артур решил подробней рассмотреть окрестности перевалочного пункта. Благо времени было достаточно. Слева одноэтажная казарма. Окна заколочены. В дверном проёме громоздится завал. Доски, ветки. Чтобы это значило? Черпий присмотрелся. С торца к казарме примыкало угольное хранилище. Дверь тоже завалена. На другой стороне площадки – небольшая церковь с узкими решетчатыми окнами. По-видимому, возводилась задолго до строительства фуникулёрной дороги. Каменные стены сплошь покрыты грибком и плесенью. Символ принадлежности Правого толка частично осыпался.
Чуть в стороне, хаотично натыканы покосившиеся постройки. Судя по закопчённым стенам и обвалившимся крышам, здесь когда-то случился пожар. Окна также заколочены. Ещё сохранилось несколько обгоревших досок. Двери… Двери подпёрты массивными брусками. Что же здесь произошло?
Только сейчас черпий понял, что не давало ему покоя, когда, будучи на верхотуре, он рассматривал заросшую кустами площадку – двери храма оказались открытыми! Вернее, они были закрыты, но не завалены и не подперты. На фоне общей картины церковь казалась оторванной от окружающей обстановки. Здесь явно произошла какая-то трагедия.
Кроме этого, от крыльца уходили несколько тропинок, чётко выделяющиеся на фоне буйной растительности. Сомнений не оставалось – здесь кто-то живёт и этот кто-то рано или поздно объявится.
– Епископ Брюмо. Я могу с Вами переговорить наедине? – Артур решил не высказывать свои догадки при всех. Они отошли в сторону.
– Говори, черпий.
– Меня смущает это место. Особенно церковь.
– Ты про двери? – Брюмо дал понять, что тоже умеет обращать внимание на детали. – Мне тоже это не нравится, но другого места для ночлега я не вижу. Остаться на ночь в диком лесу, в нашем случае, смерти подобно.
Артур оглядел временный лагерь. Сын фермера дремал, прислонившись спиной к опоре. Женщина укрыла дочь собой, спрятав её от промозглого ветра. Пронырливый юнга начал собирать хворост.
– Ночевать под опорой нельзя. Неизвестно что за зверьё нагрянет к нам на огонёк. Но моя… – черпий огляделся. – … моя урна предупреждает о другой опасности.
Епископ сдвинул бровь. Глаза приоткрылись от удивления.
– Ты сейчас заявляешь о том, что моя урна противоречит твоей?
– Но это действительно так. То же самое я почувствовал перед посадкой на «Экберт».