Цепные псы Империи - стр. 19
– Тук-тук, это мы. Надеюсь, вы не раздеты и не спите. – В каюту бесцеремонно впорхнула моя счастливая спасительница, волоча за рукав пожилого толстого джентльмена с гладковыбритым лицом и внешностью отставного военного.
– Это доктор Патиссон. А это мистер Строгофф. Доктор, я умоляю, посмотрите, что с ним? Он поскользнулся и упал с лестницы, сильно ударившись затылком. Быть может, ему еще можно помочь без операции?
– Без ампутации, вы хотели сказать? – мрачно пошутил судовой врач и присел рядом со мной на край койки. – Ну-с, молодой человек, давайте-ка взглянем, что у нас тут? Эге…
Он осторожно ощупал мой затылок, посмотрел в глаза, оттянув нижнее веко, проверил пульс и, удовлетворенно хлопнув себя по коленям, поднялся.
– Ну что я могу сказать, мистер Строгофф… Голова у вас на редкость крепкая. Черепно-мозговой травмы нет, сотрясения мозга тоже. Впрочем, пару дней рекомендую постельный режим. Никакого алкоголя, никаких активных движений, жидкое питание. Если, вставая, будет болеть голова, пропишу капли.
Он еще раз поклонился и, выслушав мою благодарность, покинул каюту. Деятельная Энни тут же бросилась следом, шумно уточняя какие-то детали.
– Но мне-то вы можете сказать правду? – раздалось за дверями. – Не скрывайте от меня ничего! Я готова к самому худшему!
А я закусил губу, чтобы не выругаться русским матом. Но потом призвал все свое мужество и отвагу, собрал волю в кулак и, трезво оценивая ситуацию, признал – в сущности, все могло быть гораздо хуже. Я уже мог бы кормить рыб, а раз этого не произошло, мои враги знают, что я жив-здоров, значит, они не оставят меня в покое.
Есть риск, что рано или поздно их попытки увенчаются успехом, а из-за пассажира, случайно упавшего за борт ночью, никто не станет останавливать судно, даже если этого кого-то будет очень-очень просить милая рыженькая леди с револьвером. Как говорят французы, «се ля ви».
После короткого зрелого размышления я понял, что единственный, кто может мне помочь, – это сам капитан судна. Даже если предположить, что он в курсе грязных делишек своего помощника, факт прямого обращения к нему за помощью при свидетелях поставит его в положение лица обязанного, что, возможно, даст мне хоть какой-то шанс добраться до Санкт-Петербурга.
Поэтому, когда ко мне, на этот раз уже без стука, так сказать, по-семейному, снова сунулась мисс Челлендер, я встретил ее жалобной улыбкой:
– Энни, я так понял, доктор многого недоговаривает?
– Вот-вот, и у меня сложилось такое же впечатление, – воодушевленно подтвердила она.
– Видимо, мне немного осталось?