Цепной пес империи - стр. 27

– Разумеется, ваше императорское величество. Я выполню любой ваш приказ. – Я по-уставному щелкнул каблуками и склонил голову.

– Тогда в чем разница?

– В еще более эфемерных вещах, чем золото и титулы. В иллюзии свободы. – Говоря это, я впервые посмотрел прямо в глаза императору. Несколько секунд мы играли в гляделки, а потом одновременно отвели взгляд в сторону. Не знаю, что он увидел в моих глазах, а я в его увидел только любопытство.

– Я надеюсь править достаточно долго и спокойно. Я не хочу войн и крови, а хочу мира и спокойствия.

– Как и любой правитель, – слегка улыбнулся я.

– Язвишь?

– Нет, ваше величество, лишь хочу напомнить, что я успел поучаствовать в подавлении мятежей.

– Да, конечно. – Император на мгновение закрыл глаза рукой, а мне стало стыдно. – Глупо говорить о моих желаниях, после того как за двадцать лет правления я развязал три войны и пять раз отдавал приказ о подавлении бунтов.

– Прошу меня извинить, император, за мои глупые слова.

– Будь они глупыми, мне бы не было обидно, – грустно отозвался правитель. – Твоя игра с моими титулами, например, меня просто забавляла.

– И все же это глупые, очень глупые слова. И мне за них стыдно.

– Забавная у нас выходит аудиенция. Ты мне то дерзишь, когда надо просить прощения, то извиняешься, когда этого не требуется, – усмехнулся император. – Я посылаю тебя на восток.

Я ждал продолжения, но император молчал.

– И?

– И ничего, – пожал он плечами. – Я посылаю тебя на восток, и все. Это мой приказ.

– Я отправлюсь туда завтра, утренним поездом. Как долго мне находиться на востоке?

– Столько, сколько сочтешь нужным. – Аврелий отвернулся от меня и смотрел в окно. Я его уже не интересовал.

Выйдя из кабинета, я оглянулся на дверь. На ней висела простая табличка с надписью «Император», а ниже на простом листке бумаги были написаны дни и часы приема. Это была шутка предыдущего правителя. По слухам, он тогда сказал, что пост императора превращается в еще один обычный чиновничий пост.

Как известно, любой народ имеет то правительство, которое заслуживает. У нас один правитель приколачивает себе на дверь табличку с часами приема, другой посылает подданных неизвестно куда и неизвестно зачем. Чем мы заслужили такое?

– Хозяин еще не вставал, – с поклоном сообщил дворецкий.

– Я знаю, – кивнул я, заходя в дом.

И сразу же направился наверх, в спальню. Где еще мог быть Данте в час дня? Только в своей кровати. Стучаться я не собирался. Это была не наглость, а вежливость и выполнение просьбы хозяина дома. Данте делил всех людей на две неравные части. На тех, кто мог зайти к нему в спальню без стука в любое время суток, даже ночью. И на тех, кто не мог пройти дальше гостиной, и то только после приглашения.