Цепи Фатума. Часть 2 - стр. 6

Но случится это только, если он не отыщет ее в Хорграде. А он отыщет. Сколько можно гоняться за ней?

– В город вам нельзя, – сообщил герцог, начиная двигаться в сторону крепостных стен, – но у меня есть укромное место, где вы укроетесь.

– Стой, гумм! – окликнула его Пурама. – Странно, я чую редринов!

Архму тоже стал жадно вдыхать промозглый воздух, выпуская облака пара из-под капюшона.

– Что бы это значило? – вопросительно воскликнул Корделл, но не остановил коня.

Раздался шорох. Это Грофф взял ведро с песком и потушил тлеющие угли в камине. После сонными движениями кочергой размешал смесь золы и пыли. Он даже не подозревал – его книга обратилась в ничто. И не узнает он этого. Незачем ему знать.

Грофф хотел помочь, дать ответы на вопросы, пролить каплю света на полотнище безграничной тьмы. Старик и не мог помыслить о зле, заключенном на этих страницах. Но то оказалось способно пробудиться, ожить, укорениться.

И не мог он представить, что от этой тьмы кто-то избавится. Может, для него самого это никакое не зло? Просто слова о прошлом, которые не способны влиять на настоящее, а тем более на будущее. Лишь легенда. Просто бумага и кожа. Но для Варлага – это кости, плоть и кровь. Способ напомнить о себе, сделать мир таким, каким король его видел. Но у него ничего не выйдет.

Любая борьба начинается с малого. С самого себя. И Ричард в ней победил. Выиграл в самый первый раз.

– Ричард?.. – то ли удивился, то ли окликнул его Грофф.

Лампа давно погасла, а парень все еще сидел в гостиной, уставившись в никуда. Разочарование и непонимание отступили, но заснуть он бы не сумел.

Его ждала удобная, чистая, красивая и такая одинокая комната. Его. Смешное определение! Все это временно… Тут у него ничего нет. Штопаная старая одежка, походный мешок и лук. А еще он сам – со всеми сомнениями, стремлениями и глупыми мальчишескими желаниями. Так и сидел Ричард внизу в какой-то полудреме, завернувшись в воображаемый кокон. Не из сожалений и печалей, не из осколков разбитого сердца, а из спокойствия и равновесия. Какого-то ступорозного оцепенения. Его похитили и подменили… Но какая разница, если это помогло?

– Да? – отозвался юноша, вглядываясь в бархатный и теплый полумрак комнаты, где виднелась фигура мужчины. Лампы нарушитель его одинокого нахождения во мраке не принес, как и не зажег потухшую на столе.

– Все хорошо? – поинтересовался Грофф. Волнения и заботы в его вопросе не определить, может из-за слишком скрипучей манеры говорить?

Юнцов сложно понять, вроде и сам ты когда-то вел себя так же, но со временем все это выветрилось. Но Грофф понимал. А говорить прямо и осознавать все – разные вещи, не само собой разумеющиеся.