Цепи его души - стр. 26
– Не кажется, – ответил Орман, внимательно глядя на меня. – Но это долгая история.
– А вы говорите, говорите, – я указала на него клубникой. – Потому что мы совершенно никуда не торопимся.
Как раз в эту минуту над театром прокатился звонок, поднимая волну скрежета отодвигаемых стульев, шагов и шелеста платьев.
– Уже торопимся.
Орман едва успел отодвинуть стул для меня, потому что я быстренько поднялась (на пузырьках, видимо). Пузырьков действительно стало больше, голова кружилась, но как-то приятно. Неловкая встреча с ее светлостью и слова Ирвина отодвинулись на второй план, на первый выступило лицо Ормана. Так близко… я даже почти коснулась его кончиками пальцев, но вовремя вспомнила, что мы в театре. Поэтому просто положила руку на сгиб его локтя. Точнее, сначала ткнулась ему в запястье, но он перехватил мою ладонь и устроил ее поверх своей руки.
– Ты никогда не пробовала игристое вино? – негромко спросил Эрик, когда мы вышли из буфета.
– Нет, – покачала головой. – По правде говоря, я никакое вино не пробовала. А вы, месье Орман, этим воспользовались!
– Как я мог воспользоваться, если я об этом не знал?
Ну… наверное, логика в этом есть.
– Все вы знали, – сказала я и вздохнула. – Я так и не попробовала тарталетки.
– Надо было налегать на них, а не на вино.
– Вы грубиян!
– Я просто прямолинеен. – Он внимательно заглянул мне в глаза. – Пожалуй, лучше отвезу тебя домой.
– Нет! – возмутилась я. – Я хочу досмотреть спектакль. Мне интересно, что станет с Витторией.
Орман покачал головой.
– Тебе нужно на свежий воздух, Шарлотта.
– Мне просто нужно посидеть, и все пройдет.
Это все просто потому, что я никогда раньше не пробовала игристое вино.
Несколько мгновений Орман пристально вглядывался в мое лицо, а потом кивнул. Мы спустились по лестнице и через небольшой холл прошли в коридор к бенуарам. На этот раз я не сопротивлялась и под второй звонок покорно позволила усадить себя в кресло: так голова кружилась не столь сильно. Орман раздвинул портьеры, открывая зрительный зал. Сцена не плавала перед глазами, люстра не двоилась, но я все равно казалась себе легкой и воздушной. Как сахарная вата, которую продают на ярмарке.
– Что ты там говорила про мой коварный план? – Он опустился в соседнее кресло и чуть подался ко мне.
– Коварный план?
– Да, по спаиванию невинных девиц.
– Я такого не говорила, – отмахнулась. – Я имела в виду, что вы нагло воспользовались тем, что я не пила игристое вино.
– Это одно и то же.
– Разве?
Третий звонок оборвал наш диалог, я чуть подалась назад, позволяя себе откинуться на мягкую спинку кресла: сейчас это было мне просто необходимо. Занавес разошелся в стороны, открывая второй акт новой сценой. В доме любовника Виттории давали прием, где она и познакомилась с одним из правителей города.