Центр жестокости и порока - стр. 46
В какой-то момент, когда парень, словно нисколько не уставая, поддался все больше захватывавшей его ярости, Джемуга кивнул верному другу, сопровождавшему его еще с далеких «лихих девяностых», когда они были всего лишь безмозглыми детьми-беспризорниками. Тот сразу понял, что его более весомый товарищ имеет сейчас в виду… Барун достал пистолет системы ТТ и, несмотря на отчаянный запрет прокурора, мотавшего из стороны в сторону головой, вложил оружие в ладонь взбесившегося подростка, не позабыв привести убийственный предмет в боевую готовность. Почувствовав в руке холодную сталь прославленного «тульского токарева», Эдик непроизвольно на мгновение замер, словно бы раздумывая, что ему следует дальше делать; однако сомнительное состояние длилось недолго, и, даже не взглянув на служившего закону родителя, юнец наставил вороненный ствол на Вахрама и, злобно сморщившись, приготовился произвести смертельный выстрел, направленный в лохматую голову, до неузнаваемости изуродованную его ногами, да еще и, конечно же, временем.
– Сынок, постой! – не выдержал наконец Дмитрий Аркадьевич, уже пошедший на «сделку с совестью», но пока все еще понимавший, что обязан оставаться законопослушным. – Не делай этого: обратной дороги не будет!
Тяжело дыша, Замаров-младший стоял, наполненный неописуемым гневом, с налитыми кровью глазами, объятый учащенным сердцебиением, готовый переступить черту, после которой как бы не хотелось, но возврата к нормальной жизни уже не последует; однако зычный, немного дрожавший, но все-таки сильный голос отца немного привел его в чувство… молодой человек «позволил» себя сомневаться еще каких-нибудь пять секунд, после чего, по-звериному скрежеща зубами, водя желваки и беспрестанно «играя» наполненной гневом мимикой, поводил головой справа налево, плюнул Вахраму прямо в испуганную физиономию, но все-таки в конечном итоге вернул «опасный ствол» своему владельцу, а сам отошел в сторону и остановился рядом с родителем.
– Заканчивай дело, Барун, – промолвил Джемуга, словно отрезал, нисколько не сомневаясь, что не единожды проверенный товарищ отлично поймет его указание, а следом беспрекословно означенное исполнит, – а то мы здесь и так уже основательно задержались.
Беспощадный бандит, знавший предводителя «монгольского ига», как никто другой в целом свете, разумеется, сразу же сообразил, что он имеет в виду, и поочередно произвел три выстрела: сначала в голову Вахрама, с помощью разрывной пули забрызгав округу кровавыми выделениями, мозгами и «костным остатком», затем в черепную коробку Кабруха, повторив с ним все то же самое, что и с первым товарищем, заканчивал же Сморчком, кровяная смесь от которого достигла брюк прокурора, словно специально замазав государственного обвинителя соучастием в преступлении, совершенном с непередаваемой словами жестокостью.