Центр тяжести - стр. 47

– Что?

– Ничего. Никто не пришел. И знаешь, что я сделала?

– Что?

– Поменял текст объявления. «Суперцена. Скидки. Акция. Только сегодня». И знаешь, что произошло?

– Что?

– Я продал все табуретки за день.

Мы с мамой переглянулись, папа никогда не рассказывал нам эту историю.

– Люди видели дешевые табуретки, покупали табуретки «с огромной скидкой, по акции» и уходили в полной уверенности, что совершили выгодную сделку. Это льстило их самолюбию, наверно.

Мы все засмеялись. Действительно прекрасная история. Я смутно догадывался, что где-то там есть мораль, но пока не понимал, в чем она.

– Это потрясающе! – сказал Грек. – Я обязательно расскажу ее своему брату, когда он позвонит в следующий раз. Он будет в восторге!

Я готовился ко сну, шел в ванную, чтобы почистить зубы, когда услышал с кухни мамин голос. Она мыла посуду – шумела вода и звенели тарелки, – но даже сквозь посторонние шумы я услышал, как она сказала: «… этот мальчик, Саша».

Вообще-то подслушивать нехорошо, и я бы просто пошел дальше, но следующая фраза мамы привлекла мое внимание:

– Мне всегда так жалко его.

– Да? Почему? – спросил отец.

Он сидел за обеденным столом и, кажется, пил чай. Я слышал, как он размешивает сахар и хрустит баранками.

– Ну, мне всегда жалко детей из неполных семей. Я знаю его мать, она одна воспитывает троих детей. У него есть сестра, она уже в десятом классе, кажется. И еще брат старший, но ему повезло, он выиграл общероссийскую олимпиаду и уехал учиться в Японию.

– А что стало с их отцом? – спросил отец.

Мама выключила воду, звякнула тарелка. А потом тишина – долгая и странная. Я было решил, что разговор подошел к концу, или мама не хочет отвечать, или уже ответила, просто я не расслышал.

И вдруг она сказала:

– Он повесился.

На следующий день, во время большой перемены мы нашли Аню и показали ей бумажку с иностранными словами.

– Это немецкий, – сказала она.

– Ты уверена? – спросил Грек.

Она посмотрела на него как на идиота.

– Я изучаю немецкий, как ты думаешь, я уверена?

Грек всегда игнорировал ее презрительный тон. Видимо, привык.

– Значит, он немец, – сказал он, повернувшись ко мне.

– Так, что ты опять учудил? – Аня откинула челку с глаз. Знакомое движение – Грек тоже постоянно откидывал челку с глаз, без рук, просто дернув головой. Похоже, у них это семейная черта, они словно копировали привычки и тики друг друга. – Откуда эта бумажка?

– Ниоткуда, – сказал Грек. Рядом с ней он всегда превращался в запуганного младшего брата – говорил тихим, почти извиняющимся тоном. – Нашел.

– Петя, – она посмотрела на меня, – я надеюсь, вы не затеваете ничего такого?