Цена страсти - стр. 30
Я не понимала.
– Она не понимает! – театрально всплёскивал он руками, как будто обращался к кому-то ещё. – У всех жёны как жёны, а у меня… не пойми что. Ты мне просто как… как соседка. Пришла-ушла. А где горячий ужин по вечерам? Где отглаженные рубашки? Где забота о муже? Где, секс, наконец?! У тебя же вечно то голова болит, то устала, то критические дни, то рано вставать. Я уже не помню, когда мы в последний раз занимались сексом!
– Восьмого марта точно было…
– Ты издеваешься? Нет, ты скажи, я что, многого прошу? Я долго терпел. Думал, ну, захотелось ей поиграть, пусть поиграет. Но это уже переходит все границы разумного!
В конце концов, Стасик выставил мне ультиматум: или он, или «вот эта вся ерунда».
Но развелись мы по другой причине. В мае мне пришло приглашение из Гамбургского университета. А Стасику – нет. Это был удар для него. Ведь у него серьёзные лингвистические исследования, множество публикаций в уважаемых изданиях, монографии, связи, наконец. А я – что я? Ношусь по городу, как он говорит, со своей сворой, высунув язык, в поисках жареного материала.
По-человечески мне было его жалко, даже в тот момент, когда он, багровый от избытка эмоций, в сердцах кричал:
– Ты мне всю жизнь испортила! – Стасик хватался за голову и ходил кругами по гостиной. На меня даже не глядел. – Нет, ну какая ж ты неблагодарная тварь! Я ж всё для тебя делал, всё. Шмотки, цацки, курорты, протекция… Да кем ты была до меня? Никем! Голодранка без роду, без племени. Нищая аспиранточка в драном пальто. О да, зато с красным дипломом. Только кому нужен твой диплом? Думаешь, ты так легко кандидатскую защитила, потому что такая умная? Ха-ха три раза! Думаешь, тебе хорошую нагрузку дают, потому что ты такой замечательный преподаватель? Ага, конечно! Без меня ты бы и на полставки часов не наскребла. Я за тебя просил и отца, и других. Я! Я тебя продвигал, я устраивал твою карьеру, а ты… змея ты неблагодарная.
У Стасика от напряжения вздулась на лбу вена, а в уголках рта скопилась слюна. Я сидела на диване, молча наблюдая за его метаниями. Если вначале я намеревалась сообщить Стасику, что откажусь от Гамбурга, то теперь просто ждала, когда истерика закончится. И понимала: это конец. Развод и девичья фамилия. Его оскорбления меня не ранили, просто я вдруг с холодной ясностью осознала, насколько мы разные, бесконечно, несовместимо разные. И три года назад я совершила глупейшую ошибку, выскочив за него замуж.
– Посмотрим, кем ты без меня будешь, – бросил Стасик напоследок. – И не рассчитывай, что тебе после развода что-то отломится.