Цена страсти - стр. 24
И ведь что самое ужасное – это не было временным помешательством, на которое я бы с удовольствием списала, сегодняшнее ночное безумие. Нет. Потому что достаточно было всего лишь вспомнить, что со мной вытворял Олег, как низ живота тотчас сладко подводило. И мне до головокружения хотелось трогать себя и представлять, что это он…
– Машка, ты долго там торчать будешь? – затарабанила в дверь Анна Гавриловна, мигом вернув меня в чувство.
Я быстро запахнула халат и вышла из ванной.
– Значит, у подруги ночевала? – скрестив на могучей груди полные руки, спросила она.
– У подруги, – ответила я, хотя казалось, что на мне большими буквами написано, где я была и что делала.
– А что в такую рань от неё подорвалась? – не унималась Анна Гавриловна.
– Ей на работу надо было собираться, – с ходу сочинила я.
– Ясно, – хмыкнула она и, слава богу, оставила меня в покое.
Я скрылась в своей комнате, прилегла на кровать, свернувшись калачиком. Мне надо всё-всё-всё хорошенько обдумать. Но мысли стали тягучие и неповоротливые, веки отяжелели, и я незаметно провалилась в сон.
14. 14
Мучилась от стыда я сильно, но не долго. Потом началась сессия, и времени для самокопания попросту не осталось. Преподы, как на подбор, попались зловредные. Только Пуртов, молодой специалист, не стал свирепствовать и поставил всем четвёрки-пятёрки автоматом, в зависимости оттого, кто как посещал теорию медиа. Даже тем, кто не показался ни разу, милостиво выставил тройки. Душка.
Зато другие нас просто измочалили. Брусникина, доцент, доктор филологических наук, тянула из нас жилы по русскому, Калужная – по основам межкультурной коммуникации. Но хлеще всех оказался Торунов, историк. Он и весь семестр на семинарах продохнуть не давал, а на экзамене и вовсе разгулялся. Инквизитор как есть. Не пощадил даже Аньку Иванову, которая бесконечно жаловалась на токсикоз. Она и выглядела бледной до синевы, и в уборную бегала раз за разом.
Калужная и Брусникина, какими бы ни были противными, не стали беднягу мурыжить, а Торунов похлопал глазами за стёклами очков и спросил сухо:
– Причём тут токсикоз? Какое это имеет отношение к истории в целом и к экзамену в частности? Не можете сдавать? Идите в деканат, оформляйте академ.
Впрочем, Анька всё же сдала со скрипом историю на троечку, а некоторые и вовсе остались на осень. А на «отлично» сдали со всего курса только мы двое: я и Толик Труфанов. Толик – понятно, у него высокая цель.
Я же, терзаясь то приступами стыда, то острым желанием вновь встретиться с Олегом, наказывала себя безжалостной зубрёжкой. Так что даты всех значимых и не очень исторических событий я знала так же твёрдо, как собственный день рождения. Торунов, погоняв меня по всем эпохам и ни разу не подловив, даже сподобился на скупую похвалу.