Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики - стр. 73

Более того, не может быть никаких сомнений в том, что эти помехи для германского экспорта после 1933 г. усугублялись всеобщей международной неприязнью к гитлеровскому режиму с его неуважением к закону и антисемитизмом. Гонения на еврейское население Германии начались сразу же после всеобщих выборов 5 марта, а их кульминацией стал официальный бойкот еврейских предприятий, провозглашенный 1 апреля 1933 г.[232] Это, в свою очередь, спровоцировало еврейские организации— в первую очередь в США – на организацию бойкота немецких товаров. Хотя влияние этих негативных настроений трудно оценить со сколько-нибудь высокой точностью, ясно, что в Берлине их воспринимали очень серьезно. Бойкот служил темой тревожных дискуссий между Рейхсбанком и рядом крупнейших германских корпораций[233]. В июле 1933 г. Гитлер на важной встрече ведущих нацистов констатировал, что первую волну революционных действий против евреев пришлось прекратить из-за вызванного ею единодушного осуждения Германии международным общественным мнением[234]. Однако, помимо торгового бойкота, существовало и намного более непосредственное противоречие между нацистской антисемитской политикой и ограничениями, накладывавшимися платежным балансом. В той степени, в какой антисемитизм гитлеровского режима в 1930-е гг. имел какую-либо внятную цель, она состояла в изгнании евреев с немецкой земли. В этом отношении режим достиг больших «успехов» в 1933 г., когда насильственная узурпация власти нацистами привела к отъезду из страны 37 тыс. немецких евреев. «Проблема» заключалась в том, что эмигранты, за исключением самых отчаявшихся, в больших количествах выезжают за рубеж лишь тогда, когда им разрешают забрать с собой хотя бы часть своей собственности. И немецкие евреи в этом отношении не отличались от всех других мигрантов. Устав Рейхсбанка требовал от него выдавать мигрантам иностранную валюту в размерах, необходимых для удовлетворения зарубежных визовых требований. Но если бы зажиточные еврейские семьи в массовом порядке эмигрировали из Германии в 1933 и 1934 г., то это самым катастрофическим образом сказалось бы на резервах иностранной валюты в Рейхсбанке. Согласно осторожной оценке богатство немецких евреев в 1933 г. достигало самое меньшее 8 млрд рейхсмарок. Перевод за рубеж хотя бы небольшой доли этой суммы явно превышал возможности Рейхсбанка. Отток валюты и без того был достаточно серьезным. Согласно подробному отчету, составленному Рейхсбанком, потери твердой валюты, вызванные эмиграцией, с января 1933 г. по июнь 1935 г. в целом составили 132 млн рейхсмарок, из которых 124,8 млн приходилось на долю еврейских эмигрантов