Цена измены. Я не вернусь - стр. 38
Его взгляд черный, глубокий, будто бездонная бездна самого океана.
– Ты так побледнела из-за того, что видишь мое побитое лицо? – ухмыляясь, говорит низким, грудным басом.
Я вместо слов просто киваю. Во рту так сухо, что язык к небу прирос и, чтобы хоть слово сказать, нужно сначала выпить стакан или… нет, два стакана воды.
– Малинка, это лишнее. Если ты думаешь, что мне больно, то спешу тебя разочаровать, детка: я уже давно не чувствую боли. Не расстраивайся.
Я не могу спокойно и осмысленно воспринимать его слова. Понимаю, что он говорит это лишь для того, чтобы успокоить меня. Разве может человек, на лице которого совсем не осталось живого места, не чувствовать боли?
– Ну что?! Готова идти домой? – мужчина сплетает наши пальцы, опускает руку, тянет меня на себя.
– Но разве нам можно?
Сухим, карябающим небо голосом уточняю, вскидывая брови.
– А ты сомневаешься?
Качаю головой. Нет. Я в нем не сомневаюсь ни на секунду. И верю ему так же, как себе. Почти.
– Но разве… Не нужно дождаться следователя? Подписать бумаги? Можно просто идти?
Мне почему-то этот момент совсем не дает покоя.
Герман окидывает меня лукавым взглядом. На его губах играет загадочная ухмылка, а в глазах искрится огонек.
– Давай проверим. Хочешь?
Мы подходим к двери. Герман открывает ее. Выходим в пустой, холодный коридор. Там полумрак. Нет ни души.
Герман уверенным шагом ведет меня вглубь. Я же, затаив дыхание, следую за ним. Пролет. Еще один. И никого. Странно и … жутко одновременно. Ёжусь.
Еще один поворот и мы с Германом стоим на выходе. Изо рта вырывается рваный вдох.
– Нам точно можно выйти?
Герман толкает дверь и мы оказываемся в объятиях снежных, морозных сумерек.
Снежный вихрь закручивается вокруг нас. Колючие снежинки холодят кожу лица и головы. Делаю шаг в сторону мужчины, а он меня неожиданно обнимает, пытаясь защитить от ненастной погоды. Щуря глаза, жмусь к нему ближе, меня колотит. Нет, не от холода, а от того, что прямо перед нами на тротуаре стоит Вадим.
– Не бойся. Он не тронет тебя, – басит Герман, подталкивает меня к так вовремя подкатившему такси.
Я делаю несколько неуверенных шажков, а Вадим, зеркаля меня, делает то же самое.
– Боже. Только не это, – бормочу под нос.
Вадим преграждает нам путь, когда мы подходим к такси.
– Мне нужно поговорить с тобой, – говорит холодно, смотрит злобно.
– Слушай чел, ты думаешь, что совсем бессмертный? – наступает на него Герман, меня же прячет за собой.
– Ася, я не знаю, что это за человек. И если он твой любовник мне тоже плевать. Разбирайся с ним сама. Но я хочу обсудить твою беременность. Это мой ребенок?