Цена его обмана - стр. 7
Все меняется, забывается дурное, как обычный страшный сон. Ну было. Ну больно, страшно, обидно. Но ведь было же. Не будет. Когда тебе двадцать четыре – все, что хотят твои разум и тело – это жить. Я же не художник из соседнего подъезда, даже и сравнивать нечего. Мне пока еще есть что терять в этом мире.
Эгоистично, конечно, но… Так должно быть, чтобы мир и дальше крутил свои шестерёнки.
Впрочем, я вновь себе лукавлю. Не так уж мы и близки с братом. Были. В последнее время. Я давно научилась жить без него, хотя не проходит и дня, чтобы я о нем не вспоминала. Но, наверное, и это пройдет когда-нибудь, потому что горечь потери все больше сменяется тихой и светлой грустью и это не может не радовать.
Папа нашел себе женщину вдвое моложе мамы, и мама теперь ужасно переживает это предательство. Двадцать лет вместо – не шутка, особенно когда дело касается молодой и красивой секретарши.
Я жалею обоих. Маму за отцовский подвыверт в сложные для семьи времена. Даже не за сам факт измены. К счастью или сожалению я прекрасно понимаю, что люди не принадлежат друг другу, и имеют право делать выбор по велению своего сердца. Главное делать это не за спиной. Папу мне жаль за мамины истерики и невозможность быть самим собой в такие моменты. Иногда я злюсь на него за то, что вообще увидела мамины унижения и перестаю общаться с обоими на неделю или две.
Вправлять обоим мозги за собой морального права я не вижу, я хоть и взрослая, но все же их ребёнок, и поэтому просто дистанцируюсь на время.
Родители два года назад купили мне евродвушку в новостройке спального района города, впрочем, все районы в нашем городе спальные просто по факту.
Удивительно, что кто-то вообще стал строить что-то новое в этом богом забытом городе. Порой я понимаю брата, почему он уехал отсюда – наш городок настолько мал, что объехать его на маршрутке можно за час-полтора вдоль и поперек. Одним словом – дыра…
Конечно, Валерка хотел другой жизни, тем более что по слухам там, куда он уехал, проживают его родственники с отцовской стороны. В подробности меня никто не посвящал по каким-то причинам, а я и не лезу с расспросами. Впрочем, какая теперь разница?
Уехал, пожил чуть лучше и умер. Что с того?..
3
Летнее солнце ярко светит в окно, то самое, куда уже пару лет стучит ветка старого дуба, и сейчас уже я ей рада.
Тянусь в жаркой, душной постели и чувствую чужую руку на груди. Улыбка тут же сползает с лица, когда я понимаю, чья это рука. Медленно поворачиваюсь, готовая вот-вот взорваться.
Рядом спит Георгий Викторович, он же Гоша, он же участковый нашего района, он же бывший одноклассник и он же бывший в принципе.