Целоваться запрещено! (сборник) - стр. 16
– Какими шишками? – удивился Тема. – Разве же вы елка?
– Я? – задумалось Дерево. – Нет, я не елка. Значит, она кидала в них желудями.
– Но вы совсем не похожи на дуб! – воскликнул Тема.
– Да, пожалуй, – согласилось Дерево. – Знаешь, детка, я так давно живу на свете, что даже не помню, дуб я, или тополь, или еще кто-нибудь. Но это не важно. Главное, что я очень скучаю без озорников. Вот если бы кто-нибудь сидел на моих ветках и болтал ногами – я бы так обрадовалось, так обрадовалось.
Тема подпрыгнул, чтобы ухватиться за самую низкую ветку, но так и не дотянулся.
– Ладно, не грустите, – сказал Тема. – Стойте и ждите. А я что-нибудь придумаю.
Тема побежал в школу. Пока он разговаривал с Деревом, уже давно начался урок. И Тема опоздал. А учительница Лизавета Андреевна была очень строгая. Она была до того строгая, что ее боялись не только ученики, но и всякие вещи. То доска перепугается и спрячется, то сумка исчезнет. Тема прибежал в класс, а Лизаветы Андреевны еще не было. Она сама опоздала. Ждала трамвай на остановке, и, когда трамвай приехал, она так строго на него посмотрела, что трамвай испугался, попятился и уехал задним ходом. А строгой Лизавете Андреевне пришлось идти в школу пешком.
Тема первым делом спросил у главного двоечника Чмокина:
– Чмокин! Можешь на одно дерево залезть?
Чмокин говорит:
– Я куда хочешь залезть могу, но не могу никуда лезть – я слово дал, честное благородное слово, вести себя прилично.
Маня Симпатягина сказала:
– Тема, если тебе очень надо, то я могу на дерево залезть.
Гоша Нямский как захохочет:
– Ты? На дерево? Ты же староста! Видали – староста на дереве!
Маня обиделась:
– Ну и что, что я староста! Зато я на велосипеде ездить умею, стоя и без рук.
Тогда Глаша Стекляшкина спросила:
– А зачем тебе на дерево? У тебя там что-нибудь случайно застряло?
– Да нет! – сказал Тема. – Просто у этого Дерева сегодня день рождения. Ему исполняется двести тридцать два года. А его еще никто не поздравил. И ничего ему не подарил. Поэтому надо скорее залезть и сидеть на его ветках – потому что больше всего на свете это Дерево любит, когда всякие безобразники сидят у него на ветках и болтают ногами.
– Что же ты раньше сразу не сказал? – воскликнула Стекляшкина, и все побежали залезать на Дерево.
И залезли. Все! Вдвадцатером. Сидят и ногами болтают.
– До чего же хорошо, до чего же здорово! – говорило Дерево. – Вот теперь я чувствую, что у меня сегодня настоящий праздник.
Ветки у Дерева были такие толстые, сильные и надежные, что на них можно было сидеть, как на скамейке, и видеть небо, которое оказалось совсем близко.