Цель неизвестна - стр. 21
– Шарлотта Бранхшвейг, – тятя замялся и пожал плечами, – пес ее, в общем, произнесет. Что-то такое.
– Своих будто мало, – кинула реплику мачеха. – Лопухины ему не угодили.
– Цыц! Не наше то дело. Царское.
Значит, все пока правильно. Что любопытно, ни про какого Петра Алексеевича Второго я не подозревал до сего мгновенья. Вывод? Все же это реальность. Сначала Петр, потом Екатерина, его жена. Потом Екатерина Вторая, немка, убившая мужа, и фаворит Потемкин. Еще потемкинские деревни и присоединение Крыма.
Стоп, стоп! Мужа! Вот, наверное, он и был Петр Второй. Посему и имя не гремело. На фоне Великой потерялось. А за что она его? Да не суть важно! Главное – грохнула и сама править принялась. Нормальное дело, власть не поделили и бабки. Когда убийство, полиция первым делом ближайших родственников проверяет. Ничего не изменилось.
– Спасибо, тятя, за науку, – с поклоном говорю. Вежливость дело полезное, ишь как напыжился. Любому приятно, когда его чествуют.
– Был у нас Петр Лексеич в давние времена, – говорит гордо. – Вон там, – жест рукой, – стояла лодья с горшками и прочими глиняными изделиями. Так он умудрился упасть со сходней – и прямо на товар. На сорок шесть алтын изничтожил!
Василий Дорофеевич гулко рассмеялся. Судя по поскучневшей роже Ваньки и отсутствующему выражению лица мачехи, они это слышали далеко не в первый раз. Наверное, и я мимо данного происшествия из его уст не проходил. Только сейчас натурально впервые слышу.
– Все переколотил. Он здоровый, как оглобля! Но щедр был! Червонец дал за товар!
Бзинь, сказала очередная подсказка, неожиданно выскочившая из дальних закоулков подсознания. Червонец Петра от 1701 года – отнюдь не десять рублей. Всего два. А в хорошую путину мы домой привозили полтораста рублев. Правда, часть на корабль тратить приходилось. Оснастка, починка, однако все же мы не подлые, то есть не бедные, люди. Десять – это месячный оклад подьячего. Совсем не мало за сезон выходит.
– Царь, сам понимаешь!
Я кивнул, сохраняя внешне всю возможную почтительность. Широкая душа, аж полтину с мелочью сверху накинул. 46 алтын – это рупь и 38 копеек, так еще небось по себестоимости. А мог бы и бритвой по горлу…
Дальше уже неинтересно. Год в другой раз пробью. Да и какая разница. Все равно никаких грядущих событий не помню, на слух играть придется, без нот. Плюс или минус десяток – роли не играет. Крестьяне жили с каменного века до девятнадцатого абсолютно одинаково. Прогресс – это уже начало двадцатого. Нет, зависать здесь нельзя. Так и буду до смерти рыбу ловить и землю пахать. В город хочу. И карьеру делать. Думать. Очень хорошо думать и искать шанс.