Царство и священство - стр. 48

Здесь действует не практический принцип: «не умеешь управлять государством, не получай и денег за свою работу» (договорные, демократические принципы организации высшего политического союза и их критерии к оценке деятельности верховной власти применительно к таким случаям просто неуместны), а нравственный: как можно жить и есть, если народ голоден? Ты ведь поставлен не для того только, чтобы командовать народом и не обирать его, а служить ему, народ и есть государство, ты – лишь орган государства, производное от него.

Провозглашая, что человек есть образ и подобие Божие, Церковь не позволяет глумиться над ним, не дает втоптать его в грязь. Сколь часто мы выстаиваем длинные очереди в «кабинеты власти», видим неприкрытое хамство, терпим оскорбления и… уходим ни с чем! «Ваш вопрос невозможно решить», «придите завтра», «это – не наша компетенция» – кто не слышал этих слов? Но возможны ли они, когда лица, к которым мы обращаемся за помощью, видят в тебе не просто «просителя», но – в первую очередь – человека, который нуждается в помощи? Не Церковь ли в лице священника, принимающего исповедь подобного чиновника, не весь ли православный народ в лице близких и соседей укорит зарвавшегося «властителя справок»?

Без Церкви легко утрачивается понимание того, что власть как дар Божий не может быть «вещью для себя». Прежде всего, власть есть ответственность перед Богом, своей совестью и мipoм за свои поступки. Кому многое дано, с того многое и спросится – вот как понимает существо власти христианство. Добродетельный государь, являющийся плохим правителем, столь же неприемлем для Церкви (христианского народа), как и лицо с противоположным сочетанием этих качеств. Что с того, что носитель верховной власти лично является очень порядочным человеком, если в государстве все валится из рук? Исполнит ли он в этом случае свой долг перед Богом и людьми, оправдает ли те высокие полномочия, которыми был наделен свыше? Едва ли. Как считал царь Иоанн IV (Грозный) (1530–1584), государь волен над жизнями и смертью всех своих подданных, но и ответит перед Богом за каждый их грех[73].

Церковное учение не только устраняет из перечня отношений «власть – подданные» абсолютизм и политическую демократию (два внешне противоположных вида тоталитаризма), но как истина конкретная предлагает идеальные принципы государственного быта и внутреннего устройства христианской страны. Единоличная ответственность православного перед Всемогущественным Творцом и служение мipy – вот истоки Церковной Соборности.

Государь (верховная власть) должен знать беды и нужды своей страны, обязан слышать голос народа, доверять ему, быть достойным его. Но, если необходимо, если того требуют интересы Родины, он в еще большей степени обязан принять личное и ответственное решение, даже в тех случаях, когда большинство населения страны не поддерживают его. Никогда ни один закон не сможет положить преграды бессовестной власти, думающей о личных благах, а не о народном благополучии. Только страх Божий и христианская нравственность – если, конечно, они присутствуют в душе правителя – не позволят ему идти на легальный и публичный разбой, пустить по миру целую страну, допустить вымирание населения.