Царские письма. Александр III – Мария Федоровна. Николай II – Александра Федоровна - стр. 19
Помимо семьи существовало ещё две области интересов, которым царь посвящал свой досуг всегда с большой охотой. Первая – занятия историей. Александр III знал историю России и немало сделал для ее изучения её. Когда в 1866 году возникло Русское историческое общество, то цесаревич не только горячо поддерживал учредительскую идею – способствовать развитию правильных знаний о прошлом России, но и стал деятельным участником собраний общества.
Местом заседаний сделался дом цесаревича, а затем царя. Библиотека Аничкова дворца превратилась на длительное время в центр регулярных собраний как маститых историков, так и любителей. Здесь читались доклады на различные темы, велись дискуссии по спорным вопросам, оглашались и обсуждались неизвестные до того документы. При прямой финансовой и моральной поддержке Александра III издавались объемные фолианты – сборники Исторического общества, содержавшие множество уникальных материалов.
По инициативе Александра Александровича начался сбор воспоминаний участников обороны Севастополя 1854–1855 годов, которые потом публиковались в сборниках Исторического общества. Близко к сердцу он принял и создание Исторического музея в Москве. Сама мысль организовать доступное для обозрения публики национальное хранилище предметов русской старины существовала давно. Однако лишь в 70‑х годах XIX века приступили к строительству большого здания на Красной площади, которое было открыто для публики в год коронации Александра III.
Ещё одной душевной привязанностью для Александра III являлось собирание произведений искусства. Он не имел никаких специальных знаний, его вкус и представления формировались постепенно и со временем сделали из него завзятого коллекционера-любителя.
В начале всё было невинно. Оказавшись впервые в Дании, ему приглянулись некоторые изделия из стекла и фарфора, которые и приобрел «для украшения своего дома». Первые годы интерес дальше собирания случайных вещей, изделий из стекла, бронзы и фарфора не распространялся. Живопись не занимала. Своему учителю живописи признался, что «должен любить картины старых мастеров», ибо «все признают их великими», но «собственного влечения не имею»[26].
Уже в 70‑х годах цесаревич начал проявлять «влечение» именно к изобразительному искусству и почти оставил собирание прочих вещей. Его пристрастия скоро стали вполне определёнными: картины русских художников. Хотя в его коллекции находились работы и европейских художников (Ватто, Жером, Галлэ, Робер, Мебиус, Бонвен и др.), но бесспорным приоритетом пользовались отечественные школы живописи.