Царские письма. Александр III – Мария Федоровна. Николай II – Александра Федоровна - стр. 21
В последние годы своей жизни Александр III увлекла мысль создать большой музей национального искусства. Он об этом не раз говорил с президентом Академии художеств великим князем Владимиром Александровичем и с другими людьми, имевшими отношение к искусству. Открытие для публики картинной галереи русской живописи братьев Третьяковых в Москве в 1892 году, которую царь посетил и «получил истинное наслаждение», утвердила его в желании организовать аналогичное общедоступное собрание живописи и в столице империи. Однако осуществить намерение не успел. Лишь только при его сыне Николае II, в 1898 году, в Петербурге, в огромном Михайловском дворце, открылся подобный музей. Основу его коллекции составили произведения из собраний Романовых, в том числе и приобретения покойного царя. На фронтоне величественного здания значилось: Русский музей имени императора Александра III…
Среди желанных встреч и любимых занятий неизменно на самом-самом первом месте всегда находился только один человек – супруга Мария Федоровна. Его чувства к Минни не поблекли со временем, они приобрели лишь новые оттенки, раскрывались неведомыми в молодости широтой и глубиной. Никогда не сомневался, что именно дорогой Минни он нужен не как повелитель, а как человек. Что бы ни случилось, она-то никогда не оставит.
Привязанность к жене с годами лишь возрастала. Разлука становилась пыткой. Ждал письма от нее, как пылкий юнец, и когда выдавался день без весточки, то настроение портилось. Письма от Марии читал по нескольку раз, изучал во всех деталях.
Александру всё время не хватало её общества. Он был снисходителен к ней, как только и может быть снисходительным влюбленный. Когда она уезжала, то он следил за тем, чтобы ее комнаты не потеряли жилой вид. Их убирали и отапливали, как всегда, и во всех вазах непременно стояли цветы, так любимые хозяйкой. Он приходил сюда каждый день и нередко сидел подолгу в одиночестве.
Только ради нее последние годы он выдерживал эту «муку адову» – зимние балы в Петербурге. Последний полный бальный сезон при Александре III был в первые месяцы 1893 года, когда веселились «как угорелые». Брату Сергею царь писал 11 февраля 1893 года: «Прости, что так поздно отвечаю тебе, милый Сергей, на твое письмо, за которое сердечно благодарю, но времени у меня свободного было немного на масленице и мы все порядочно были утомлены невозможной неделью. Как я счастлив наступлению поста; просто наслаждение отдых и можно опомниться, а то я чувствовал, как с каждым днем я тупел и все забывал, а ложиться спать часто приходилось в 5 часов утра! Мы все-таки, несмотря на короткий сезон, дали 4 бала в Зимнем Дворце, 1 – в Эрмитаже и 2 – в Аничкове. На масленой Алексей дал бал у себя, а, кроме того, был ещё на балу у французского посла Монтебелло»