Царица Пальмиры - стр. 7
– Оставайся здесь! – торопливо прошипела она. – И что бы ни случилось, не вылезай отсюда, пока я не скажу! Ты поняла меня? Не вылезай, пока я не позову тебя!
Прежде чем Зенобия могла выразить протест, дверь спальни рывком распахнулась. Из своего укромного места она не могла видеть, как в комнату ворвался отряд римских солдат.
Тамар быстро выступила вперед и сказала:
– Доброе утро, центурион![2] Чем я могу быть вам полезна?
Центурион дерзко рассматривал ее, думая, что у этой женщины красивая фигура и большие мягкие груди, она выглядит чистой и здоровой.
– Чей это дом? – спросил он.
Тамар поняла его взгляд. Она молилась о том, чтобы ей удалось сохранить спокойствие.
– Это дом Забаая бен Селима, военачальника племени бедави, центурион. Разрешите мне представиться – Тамар бат Хаммид, старшая жена Забаая бен Селима, а эта, другая госпожа, – вторая жена моего господина, Ирис бат Симон.
– Почему вы одни? Где слуги? – Голос центуриона звучал высокомерно.
– Я вижу, вы недавно в Пальмире, центурион. Бедави проводят в Пальмире лишь половину года. Другую же половину мы кочуем в пустыне. Мой муж уехал всего несколько минут назад.
Мы с Ирис проверяем, все ли в порядке. Ведь нельзя полагаться на рабов.
На минуту она сделала паузу, надеясь, что центурион удовлетворится и позволит им уйти. Однако, видя, что его намерения все еще не изменились, она решилась перейти в атаку.
– Могу ли я спросить, почему вы вошли в этот дом, центурион? Это не в обычаях римской армии – входить в частные дома в дружественном городе. Мой муж – глубокоуважаемый гражданин этого города, почитаемый всеми, кто его знает. У него есть римское гражданство, центурион, и он лично знаком с губернатором. Я также скажу вам, что Забаай бен Селим приходится двоюродным братом правителю этого города, князю Оденату.
Центурион сказал, не глядя на нее:
– Когда мы проезжали мимо, ворота были широко распахнуты, и так как мы увидели, что дом пуст, то решили проверить, не грабят ли разбойники собственность римского гражданина.
Он лгал, и оба они знали это. Когда Забаай уехал, он крепко запер за собой ворота. Тамар стало страшно, но она знала, что если покажет свой страх, то этим только побудит этих людей совершить то злодейство, которое они задумали.
– Римляне, как всегда, хранители мира. Я расскажу моему господину Забааю о вашей заботе, центурион. Ему будет очень приятно услышать это, – сказала Тамар, и ее голос звучал твердо и искренне.
Она повернулась к Ирис, которая, нервничая, стояла позади нее.
– Пойдем, Ирис! Мы должны поспешить, чтобы встретиться с нашим господином Забааем. Верблюды стоят в стойлах, центурион. Не будет ли один из ваших людей так добр привести их?