Царица Пальмиры - стр. 29
Он попытался повернуть голову, чтобы взглянуть на них, но это ему не удалось. Он был широко распластан на песке и стянут путами. Даже самое незначительное движение невозможно.
– Пятеро уже мертвы, – злорадно произнесла девочка. – Вы, римляне, не слишком сильны. Бедави жили бы по крайней мере три дня.
Вскоре стоны прекратились, и ребенок объявил:
– Ты остался один, римлянин, но могу сказать – ты недолго протянешь. Твои глаза покрыла молочная пелена, а твое дыхание затруднено.
Он знал, что она говорит правду, он уже чувствовал, что его дух силится покинуть тело. Он устало закрыл глаза и вдруг снова очутился в лесах своей родной Галлии. Высокие зеленые деревья грациозно взмывали в небо, их ветви колебал легкий ветерок. Перед ним расстилалось прекрасное и прохладное голубое озеро. Он чуть было не вскрикнул во весь голос от радости, и его губы прошептали слово «Вода!».
– Нет никакой воды!
Голос девочки безжалостно ворвался в видение, и он открыл глаза, но увидел только жаркое, пылающее солнце. Это уже слишком! Ей-богу, это уже слишком!
Винкт Секст открыл рот и завыл от безнадежного унижения и боли. Звуки победоносного детского смеха – вот последнее, что он услышал. Эти звуки дразнили его, пока его душа летела прямиком в ад, в то время как тело стало частью пустыни.
Зенобия встала, пошатываясь, так как ноги одеревенели. Она просидела возле Винкта Секста более восемнадцати часов, и все это время не ела и не пила. Вдруг ее подхватила и подняла вверх пара сильных рук, и она заглянула в восхищенное лицо своего старшего единокровного брата Акбара. На его коричневом от загара лице сверкали белые зубы.
– Ты – настоящая бедави, – сказал он. – Я горжусь тобой, моя маленькая сестричка! Ты вынослива, как воин. Я готов сражаться бок о бок с тобой в любую минуту!
Его слова приятно ласкали слух, но она только спросила:
– А где отец?
Ее голос неожиданно стал совсем взрослым.
– Наш отец уехал, чтобы похоронить твою мать с тем почетом и достоинством, которые она заслуживает. Ее положат в могилу в саду возле дома.
Зенобия удовлетворенно кивнула и сказала:
– Он умолял, Акбар, в конце он умолял так же, как вынудил умолять мою мать!
Она сделала паузу, словно обдумывая все это, а потом тихо произнесла:
– Я никогда не стану никого умолять, Акбар! Что бы ни случилось со мной в жизни, я никогда никого не буду умолять! Никогда!
Акбар обнял девочку и прижал ее к своей груди.
– Не говори «никогда», Зенобия! – мягко предостерег он. – Жизнь часто играет с нами странные шутки. Ведь боги, как известно, капризны и не всегда добры к нам, смертным.