Царевна Льдинка. Рождественские сказки русских и зарубежных христианских писателей - стр. 16

– На будущий год мы поедем к священнику окрестить мальчика, – говорил время от времени старый лапландец.

Но на будущий год являлись какие-нибудь препятствия, путешествие к священнику откладывалось, и мальчик оставался некрещёным.

Сампо-Лапчонок был маленький, коренастый мальчик лет семи-восьми; у него были чёрные волосы, карие глаза, вздёрнутый широкий нос и большой рот с толстыми губами, совсем как у папаши; в Лапландии это считается красивым. Для своих лет Сампо был очень самостоятелен и ловок. У него были маленькие лыжи, на которых он спускался с крутых берегов Таны; был у него также свой собственный маленький олень, и он запрягал его в свою собственную пульку. Ах, как взвивался вокруг него снег, когда он нёсся на своём олене по высоким сугробам!

Маленького Лапчонка совсем не видно было из-за снежных облаков, только мелькал сквозь белую дымку его чёрный хохолок.

– Я не успокоюсь до тех пор, пока не окрестим мальчика, – сказала старая лапландка. – На него могут напасть волки в горах. Или же он встретит оленя Хиси, с золотыми рогами, и тогда – Боже спаси того, кто не крещён.

Сампо услыхал, что говорила мать, и его заинтересовал олень с золотыми рогами.

– Вот, должно быть, великолепный олень, – сказал он. – Хорошо бы поехать на нём прямо на Растекайс!

Растекайс – это очень высокая, пустынная гора, которая видна не только из Аймио, но и на пять или на шесть миль кругом.

– Перестань болтать вздор, дурной мальчик! – бранила его мать. – На Растекайсе колдовское гнездо, и там живёт Хиси.

– Хиси? Кто это такой? – спросил Сампо.

Старая лапландка смутилась.

«Что за уши у этого мальчика! – подумала она. – И зачем это я говорю при нём о таких вещах? Но не мешает раз навсегда отбить у него всякую охоту подниматься на Растекайс».

И она сказала:

– Милый Лапчонок, никогда не езди на Растекайс: там живёт великан Хиси, страшный горный король, который зараз проглатывает целого оленя, а маленьких мальчиков он проглатывает целыми кучами, как комаров.

Сампо глубоко задумался над этими словами, но ничего не сказал. Про себя он подумал: «А интересно было бы посмотреть на такое диво, как горный король, – но только издалека!»

Прошло уже недели три или четыре после Рождества, а в Лапландии всё ещё царила тьма. Не было ни утра, ни полудня, ни вечера – была одна только беспрерывная ночь; луна сияла, северное сияние горело на тёмном небосклоне, а яркие звёзды беспрерывно светили целые сутки. Сампо заскучал. Он так давно не видал солнца, что почти забыл, какое оно; а когда кто-нибудь заговаривал о лете, то Сампо вспоминал только, что летом много бывает комаров и что они его чуть не до смерти заедают. И Сампо полагал, что лето могло бы никогда и не наступать, лишь бы настолько рассвело, что можно было бы кататься на лыжах.