Царь и Бог. Петр Великий и его утопия - стр. 35

Европейские дела стоили немалых денег и немалой крови русских солдат, а создать прочный и эффективный союз европейских владетелей против Швеции не удавалось…

Но куда более заботили его в это время дела внутренние. В России шло масштабное следствие о «повреждении интересов государственных», то есть о казнокрадстве и ином воровстве.

26 ноября Маккензи писал: «…Во время своего пребывания в доме князя (Меншикова. – Я. Г.) Его Величество очевидно был крайне недоволен его светлостью; да и не старался скрыть своего неудовольствия. 〈…〉 Несомненно, что Его Величество оставил его в сильном гневе; мне, правда, передавали, будто сегодня ночью он снова помирился с князем; тем не менее Царь открыто, при слугах и дамах, упрекал Меншикова в бесчисленных хищениях, особенно горячо говорил о голштинских делах и о недавних жалобах, присланных из Польши, уличал князя в том, что он покровительствует только мошенникам».

Говоря о мошенниках, которым покровительствует светлейший, царь имел в виду братьев Соловьевых, доверенных лиц князя, которые спекулировали хлебом, продавая его за границу вопреки строжайшему запрету частным лицам производить подобные операции.

Снисходительность Петра к Меншикову необъяснима только на первый взгляд. Да, за куда меньшие провинности царь отправлял весьма заслуженных своих соратников – как мы это увидим – на дыбу и на плаху, но в складывающейся грозной обстановке Петру необходим был человек, которому он мог безоговорочно доверять. Во всяком случае, из тех, кто мог выполнять самые сложные и ответственные поручения. И Меншиков был едва ли не единственным, кто отвечал этому требованию. Петр знал, что при всем своем патологическом воровстве и казнокрадстве Алексашка не предаст его в критическую минуту… Он представлял себе, как ненавидят светлейшего остальные «сильные персоны», как они завидуют его неуязвимости. И понимал, что Меншиков не хотел бы остаться лицом к лицу со своими врагами без покровительства царя.