Царь Димитрий. Загадки и тайны Смутного времени - стр. 26

. Шведы затягивали переговоры. Это было им на руку, ибо зима заканчивалась, и лёд на реке Нарове стал подламываться, появились полыньи. Река могла разделить силы русских войск, располагавшихся по обоим берегам. Осторожность, воспитавшая в лице Годунова хорошего дипломата, не оправдала себя в дни войны.

По условиям перемирия, заключённого под стенами Нарвы шведы вернули России Водскую пятину с крепостями Ям, Копорье и Ивангород. Россия вновь обрела побережье Балтики между устьями рек Наровы и Невы. Однако овладеть портом Нарвы и восстановить «нарвское мореплавание» русским не удалось. Шведский король Юган III готовился к реваншу. Склонить к союзу Речь Посполитую ему не удалось. Тогда взгляд его обратился на Крымское ханство. В Бахчисарае пошли навстречу Стокгольму. Швеция провела самую крупную со времён Ливонской войны мобилизацию и к весне 1591 года сосредоточила на русской границе 18-тысячное войско.

Крым, пользуясь поддержкой Османской империи, собрал к началу июня для похода на Москву до 100 тысяч конницы и пехоты. Во главе с ханом Казы-Гиреем к русским границам устремились конные отряды ногайских татар, отряды янычар с пушками, пришедшие из турецких крепостей Северного Причерноморья – Очакова и Белгорода-на-Днестре. Это очень крупное и хорошо организованное войско, равное по численности войску хана Мамая (до 120 тысяч), двинулось в Русскую землю, и в середине июня переправилось через реку Оскол.

К середине июня того же 1591 года таинственный возок c высокородным отроком и его охрана прибыли на Двину-реку в Сийский-Антониев монастырь. В Писцовых книгах по Архангельску под 1622 годом значится, что «Монастырь Сийский на острову, на Михайлове на озере». Правда, как пишет путешественник XVIII века: «Строение монастырское всё каменное и стоит на прекрасном, отовсюду наподобие полуострова окружённом месте по край озера, Михайловским прозываемаго, из коего небольшая речка Сия выходит и соединяется с Двиною». Так или иначе, но ясно одно – Сийский монастырь являлся в те времена островной каменной крепостью, вероятно, почти неприступной. Близ монастыря среди лесов располагались пашни, которые распахивали послушники монастырские – возросшие в монастыре сироты и «детёныши». Но власти монастырские зорким хозяйским оком охватывали свои владения аж до Студёного моря. А там уже лесная глушь сменялась обширным «окном» на морскую даль. В Двине-реке и на взморье послушники монастырские били острогой белорыбицу.

В монастыре остановились на целую неделю. И не удивительно, что и здесь всё было готово к приезду, казалось, нежданных гостей. Первые два дня путешественники отдыхали и молились. На шестой день их пребывания в Антониевом-Сийском монастыре туда прибыли старцы и святители, в лице коих монашеская братия и послушники узнали известных в северных землях молитвенников и подвижников: Трифона Вятского, Замятню Отрепьева и даже двух митрополитов – Крутицкого Пафнутия и Ростовского Варлаама (Рогова). На следующий день после литургии настоятель монастыря Питирим и все означенные иерархи собрались на тайный совет, куда пригласили Ваську Недорезова и находившегося в монастыре скрытно Петра Афанасьевича Нагого. Совет состоялся в монастырской трапезной. О том, что решено было на том совете, стало известно лишь несколько лет спустя очень немногому кругу лиц.