Бывший сын - стр. 24
Сын ничего не ответил, но вскоре Дина уяснила себе, что этот парень все слышит с первого раза и все делает точно, как его просят. Единственный раз, когда он не послушался был этот первый кофе с сахаром, он не положил сахар в чашку, оставил на блюдце. Так экономнее и полезнее. И сейчас — сказала ему: проваливай! Он и провалил… Провалился сквозь землю. Не позвонил.
— Ты оставила самое вкусное, — сказал Роберт в их первый ужин в кафе, к которому присоединилась еще и жена художника, с которой они потом продолжили по утрам расписывать стены знаменитыми картинами и просвещать нового администратора по поводу грузинского всемирного наследия.
Из еды самым вкусным оказалась подливка от лобио, которое Дина еле доела. Роберт разломил лепешку, половину протянул новой знакомой, вторую оставил себе, но макнул ее в чужую тарелку. Ритуал, да? Чтобы потом всю жизнь есть с одной тарелки.
— Я вообще впервые ем грузинскую еду, — покраснела Дина.
— Она тебе быстро надоест. Но в меню есть картошка-фри и обычные котлеты. Но это для посетителей. Для работников варят огромную кастрюлю борща на целый день. Ты любишь борщ?
Дина кивнула. У Роберта тоже не было абсолютно никакого акцента.
— Возненавидишь.
— Так, я не поняла! — подала голос его мать. — Ты ее отговариваешь, что ли?
— Наоборот. Она должна знать, чего ждать. Тогда морально подготовится и не сбежит, как все ее предшественницы.
— Они не сбегали. Я их увольняю за плохую работу и за воровство. Вина, например. Хочешь вина? Оно настоящее домашнее, не подделка.
— Нет. Мне домой надо… Доехать.
— А вот это правильно, не пей, — подал голос Резо. — С грузинского застолья своими ногами никто не уходит.
И совсем скоро Дине представился случай узнать, что такое настоящее грузинское застолье и настоящий грузинский мужчина, в котором ни капли грузинской крови. Сын этого мужчины не проснулся, даже когда в дом ввалился курьер с продуктами. Дина рассовала все по холодильнику и поняла, что хочет кофе. Просто кофе. Без сахара.
Рядом с кофеваркой стояла противная банка с протеином. Дина понесла ее к мусорному ведру, но передумала и запихнула в шкаф в надежде, что сегодня Артур про свой шейк не вспомнит. Накормит его курой с рисом, как просил.
— Оставь мой шейк, выбрось все шмотки, — сказал он в Бостоне таким тоном, что Дина поняла: спорить бесполезно. — Мама, эти шейки пили солдаты второй мировой…
Дина не стала спорить — она не знала, что пили солдаты восемьдесят лет назад. Она знала, что отец этого качка жрал исключительно мясо и овощи.
— У них жрать было нечего, а у тебя есть что жрать! — попыталась она возразить более чем приземленно.