Бывший - стр. 57
За окном было настолько пасмурно, что с трудом понимаешь: день сейчас или вечер? Темные тучи заволокли небо, а сильные порывы ветра нещадно трепали верхушки деревьев. Казалось, еще чуть-чуть, и на улице развернется самая настоящая стихийная катастрофа. Гром ударит такой силы, что задрожали стекла. От подобного пейзажа холодела душа. Я неустанно куталась в плед и пыталась хоть немного согреться. Унять страх и беспокойство в груди.
Немного дальше по коридору, за широкой дверью, маленькое сердце моей дочери было в руках врачей. От их действий и профессионализма зависело ее будущее. Мне лишь оставалось молиться и гнать от себя тревожные мысли.
Достигнув пика эмоционального напряжения, вздрогнула от раскатистого удара грома. И именно в этот момент из операционной вышел уставший Аркадий Павлович. Я вскочила на ноги, чуть не потеряв сознание от столь резкого подъема. Голова кружилась от охватившего меня волнения и страха. Будто в замедленной съемке наблюдала, как врач снимает маску с лица и мучительно долго собирается с мыслями. Не в состоянии больше находиться в неведении, спросила осторожно:
– Как… Мира?
– Операция прошла успешно. Вашей дочери больше ничего не угрожает. Сейчас она отходит от наркоза, поэтому ей нужен покой. Ближайшие дни она побудет здесь под наблюдением. Так что можете съездить домой. Как только к ней можно будет, мы вам сразу сообщим, – спокойным, словно убаюкивающим тоном проговорил он. А после добавил, покидая меня, – Извините, мне пора.
Облегчение накрыло словно лавиной. Я только сейчас поняла, что практически не дышала, в ожидании вердикта Аркадия Павловича. Отчаянно хотелось наплевать на запреты и со всех ног ринуться к дочери, убедиться во всем лично. Но понимала, что эта материнская истерика сейчас бы была не к месту. Мире действительно нужен был отдых.
Торопливо побросав в сумку часть необходимых вещей, покинула порядком надоевшие стены палаты и коридора больницы. Мне срочно нужно было на свежий воздух. Слишком мутило от переживаний и давящей больничной атмосферы. Я честным образом старалась эти дни не курить и практически победила свою зависимость. Конечно, нервы — слабое оправдание своего срыва, но иначе не знала, как отвлечь себя.
Выйдя на крыльцо, поежилась от пронизывающего порыва ветра. Он будто пытался сорвать с меня кардиган, растрепать, как можно больше мои волосы. Небо расчерчивало частыми молниями. Громыхало так, что сигнализации припаркованных машин старались в едином порыве перекричать друг друга. Улица почти опустела. Остались редкие прохожие, но и те, перепрыгивая лужи, искали где укрыться.