Бывший - стр. 56
В то время, когда Аркадий Павлович осматривал доченьку, в палату заглянула медсестра.
– Устинова? – вырвал меня из задумчивости голос девушки. Повернулась к ней лицом. Молодая медсестра в белом коротком халатике приветливо мне улыбалась. – Можно вас?
– Да, – подтвердила, поднимаясь с кровати и выходя к ней в коридор.
– Собирайте вещи, – обрадовала она меня, продолжая источать позитив, – вас переводят в vip-палату. С личной няней и отдельным меню.
– Зачем? – глупо переспросила. Палата и так была индивидуальная и питание нас устраивало. – Это какая-то ошибка, я не оплачивала таких услуг.
– А это ваш папа позаботился, – убила она меня своим ответом.
Артём? Но как?! Пока я гадала, девушка развернулась и поспешила меня покинуть. А меня озарило наконец пониманием.
– А как зовут нашего папу? – спросила с сомнением, чем поставила в тупик остановившуюся девушку. Теперь она смотрела на меня как на ненормальную.
– Руслан Александрович, – выдала она осторожно.
Сама того не ведая медсестра озвучила правду, назвав Руслана отцом Миры. Да только это была ошибка. По всем документам, имеющимся у клиники, именно Артём числился папой.
– А вас не смутило, что отчество у моей дочери Артёмовна? – усмехнулась, понимая, что они даже не удосужились узнать степень родства оплачивающего столь не дешевые услуги. Хотя какая им по сути разница?..
– Мы не лезем в личную жизнь наших пациентов, – обиженно проговорила она. – Палата готова, зайду за вами через полчаса, – добавила девушка безапелляционно и, развернувшись, торопливо удалилась.
Что ж, Огарев решил и дальше вгонять меня в долги. И судя по настрою медперсонала деньги они возвращать за невостребованную палату и услуги не планируют.
В отличие от меня, Мира очень обрадовалась переезду. С любопытством рассматривала новую обстановку и даже с аппетитом пообедала. Мне же было неуютно. Глупость, но складывалось ощущение, что Огарев следит за мной из каждого угла своими черными глазищами.
Ближе к вечеру я пыталась всячески создать иллюзию хорошего настроения и оптимизма, отгоняя мысли о предстоящей с утра операции.
Однако, стоило врачам забрать у меня мою девочку, эмоции затопили до краев. Хотелось бежать. Далеко и долго-долго. Не слышать и не видеть никого. Только бы операция прошла удачно, только бы моя доченька поправилась... Иное больше не волновало меня. Не цепляло. Стало безразлично, кто и что думает, говорит или хочет. Сколько можно жить, угождая другим? Сначала я старалась не расстраивать Руслана, потом боялась обидеть Артёма. А где я? Когда уже мужчины начнут заботиться о том, что высказывают в мой адрес, как поступают? Стоя в безлюдном коридоре клиники, пришла к выводу, что они мне не нужны.