Бывшие в Академии Тёмной Магии - стр. 18
Отворачивается и делает глоток, чувствуя, как по горлу растекается терпкая жидкость, делая тело немного тяжёлым. Стоило признать, что он, несмотря на полученный резерв, устал смертельно.
Женские руки мягко ложатся на плечи, заставляя мужчину снова напрячься.
— Кьяртан, тебе не кажется, что пора узаконить наши отношения? Может, тогда истинность проснется, хотя зачем нам нужно это, мы ведь любим друг друга и так, мы вместе уже два года.
Кьяртан смотрит на карту, висевшую на стене, на красную линию, проходящую посередине. Роффин пришла давить, хочет загнать его в ловушку, или уже загнала, требуя ответа. Но, кажется, пора прекращать избегать её и сказать правду. Самое время. Кьяртан разворачивается и смотрит в глаза ожидавшей невесты, на губах которой играет полуулыбка то ли тревоги, то ли предвкушения. Он до сих пор не мог понять ее истинных стремлений связи с ним, не мог угадать, о чем она думает. Роффин такая далёкая и такая чужая, хотя вместе они два года. Конечно, он понимал, какими последствиями грозит ему этот разрыв. Как он мог вообще пойти на это, послушать главу Совета, который навязал ему свою сестру? Он был просто занят, и никаких бумаг, а уж тем более своего согласия не давал, а уже все считали, что Роффин должна стать его женой, и ждали этого часа.
Молчание затягивалось.
— А мне кажется, всё совсем не так, Роффин, мы не любим друг друга, мы слишком разные.
Роффин моргает, обдумывая сказанное, но постепенно ее улыбка сходит с губ.
— Это не смешно, Кьяртан. Почему ты так говоришь?
Делает вид, что ожидала услышать не это.
— Потому что ты не понимаешь меня, а я тебя. И сейчас ты ошибаешься в своих чувствах.
Девушка каменеет. Да, возможно, он сейчас был немного груб, но он валился с ног, а вино только добавило расслабленности. Сейчас он хотел одного: вернуться в ту комнату, к Джолин, и сполна насладиться сочными губами пьянящей вишни, а не раниться об эти осколки чьих-то чужих разбитых надежд.
— Я не понимаю, Кьяртан, ты точно не поранился? — усмехается она и протягивает руку, касаясь влажных волос мужчины, и вздрагивает, когда Кьяртан перехватывает ее руки и отводит назад.
— Оставь меня, Роффин. Между нами все кончено.
Роффин заледенела, ее глаза стали холодными, как колодцы, бледные губы дрогнули, а ноздри встрепенулись от ярости.
Тяжёлая пощёчина ошпаривает другую щеку, так что в ушах звенит.
— Мерзавец, — шипит она фурией, подбирает подол платья и вылетает из кабинета, оставляя мужчину одного.
Кьяртан провожает ее потемневшим взглядом, делает последний глоток и со стуком ставит бокал на стол. Разворачивается и устало падает в глубокое кресло. Кладет ладонь на пергамент с планом, и губ касается пьянящая улыбка, когда он слышит аромат кожи Джолин, оставленный на нем. Подносит его к лицу и глубоко вдыхает.