Бывшие. Последний шанс - стр. 47
— Я тебя умоляю, — неожиданно высокомерно отмахивается полудурок, разом обесценив себя как профессионала, — да в том списке половина находится только потому, что слишком придирчивые. Или требуют индивидуального подхода.
Дверь не скрипит, когда я беззвучно вхожу в кабинет и встаю, прислонившись к стене. Олеся заметила бы, но сейчас ей не до того.
— Что же ты, непревзойдённый Владан Карлович, припёрся ко мне? Вот иди и ищи теперь этот самый индивидуальный подход к Лагиненко, который, к слову, частенько забывает, что девяностые прошли.
— Не могу, — выпрямляется полудурок, заставив Олесю тревожно нахмуриться, глядя на него снизу вверх.
Самсонов, сейчас — тоже рано. Убрать конкурента можно и не на её глазах.
Стоп.
Конкурента? Едва не подавившись собственной мыслью, я по новой оцениваю Владана Шумерского, о котором завтра буду знать почти всё. Высокий, худой, с наметившейся сутулостью и каштановыми кудрями, полудурок не впечатляет меня и сейчас. И Олесю вряд ли впечатлит, учитывая, насколько она от него не в восторге. Всё логично и правильно, осталось задушить противный голос в голове, нашёптывающий много чего лишнего.
Например, о давности их знакомства и схожих интересах.
— Потому что Лагиненко в больнице, по крайней мере, был неделю назад. — Что-то я пропустил, но плевать, потому что интуиция поднимает голову именно сейчас, предчувствуя неприятности. — Его придавило террасой второго этажа.
Олеся резко бледнеет.
Если ей станет плохо, закопаю урода прямо здесь!
Плюнув на собственную конспирацию, я в две секунды оказываюсь рядом, но она этого, похоже, даже не замечает.
— Ты…
Чувствуя, как с каждым мгновением она всё больше опирается на мою руку, я резким движением ноги пододвигаю стул, чтобы осторожно её посадить.
— Не отключайся, слышишь? — Взгляд Романовской начинает уплывать и приходится легко похлопать ей по щекам. — Нашатырь есть?
Может и есть, но ответа нет. Поэтому, одной рукой придерживая заваливающееся тело, я дёргаю на себя первый ящик, потом второй — везде какие-то документы, папки, чертежи. Хоть что-то полезное у неё тут есть? К нашему обоюдному счастью, в последнем по счёту всё-таки оказывается мини-аптечка. Бинты, антисептик, обезболивающее и… да, в самом дальнем углу пузырёк с нашатырным спиртом.
Смачиваю валяющийся тут же кусок ваты я на одних рефлексах и на них же удерживаю Олесю в вертикальном положении.
Противно холодеет где-то в районе желудка, но из нас троих в этом кабинете адекватный лишь я. И самый опытный, потому что брошенный через плечо взгляд только подтверждает — полудурок идиот. Настолько, что все его возможности ограничиваются тупым хлопаньем глазами. Барышня на выданье, чтоб его!