Бывшие. Последний шанс - стр. 36
Только о кипятке в стоящей на столе кружке.
Всё остальное — на грани разумного. На очень тонкой грани, за которой — хрупкий весенний лёд. Рискнёшь — и провалишься, а вот куда унесёт течением уже большой вопрос.
Не знаю, куда несёт её, но я прихожу в себя, прижимая Романовскую к себе за бёдра. С обнажённой грудью, на которой видны следы моих поцелуев. И укусов. И… да какого хрена!
Пока она возвращается из глубин непонятно чего, я держу, но, стоит увидеть в глазах напротив осмысленный взгляд, и руки сжимаются в кулаки.
Чёрт побери, Самсонов, тебе недалеко до пятидесяти. Пятидесяти, вашу ж!.. А ты срываешься как в восемнадцать. Ещё и на женщину, которая ждёт от тебя ребёнка.
Не помогает. Ни хрена не помогает, потому что меня клинит от одного только аромата. Шоколад и солёная карамель.
И грохнуть бы кулаком по стене. Так, чтобы до хруста и сбитых костяшек, но… испугается. Не факт, конечно, но рисковать я не буду, а потому…
Не думать. Просто не думать о том, что она подумает. Даже если решит, что я озабоченный придурок. Смешно. Ещё пару часов назад было плевать на её мысли, а сейчас не хочется выглядеть совсем уж кретином.
— И всё-таки сорвался, — насмешливый шёпот от той, кто отклоняется, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Не я один.
Глубокий вдох.
И кончиками пальцев по её руке, от запястья до локтя, глядя, как вслед прикосновению на смуглой коже появляются мурашки. Подцепить лямку платья. Вернуть на место, понимая, что это эротичнее даже недавнего поцелуя. Почувствовать, как желание болезненным спазмом скручивает самый чувствительный сейчас орган.
Вторую лямку она поправляет сама. А жаль.
— С этим твоим, — приняв мою руку, она спускается со стола, — злодейским обаянием сложно удержаться. Только, Самсонов, это не любовь.
— А ты всё ещё веришь в сказки? — Усмешка человека, который знает, о чём говорит.
— Нет, — поправив платье, Романовская присаживается на стол. Потянувшись, я убираю из-за её спины кружку с кофе. — Но зачем мне соглашаться на меньшее? Чтобы психовать, гадая, где ты и с кем?
Ей и гадать? Не-ет. Эту девочку хочется держать в цепях, под замками и за высокими стенами. И для неё мой шаг влево — даже не расстрел, прицельное попадание в голову. С контрольным в сердце. И в пах, чтобы я точно больше не смог ни с кем и никогда.
— Можно ведь по-другому.
Эгоистичное «Хочу!» отдаётся пульсом по всему телу и жаром в груди.
Такая близкая. Такая страстная. И такая недоступная, что сводит с ума. С другой стороны, она позволяет зарыться ладонью в распущенные тёмные волосы. Пропустить гладкие длинные пряди через пальцы.