Бывшие. Последний шанс - стр. 25

— Я придушу тебя, Самсонов! — рычит Романовская.

— Обязательно только сначала… Олесь, дай мне шанс. — Прошу, обхватив её лицо ладонями. — Последний шанс доказать, что мне не наплевать. Ни на тебя, ни на него. — Одна рука спускается ниже и осторожно накрывает её живот.

— Это какой-то бред! — фыркает Романовская, уходя от обоих прикосновений.

— Может быть, но почему не попробовать? Рискнуть и, возможно, выиграть.

— Тебя? — хмыкает Романовская.

— Нас.

И что-то в этом «нас» цепляет даже меня.

— Для начала давай просто доверимся профессионалу? — Сомнение в её глазах уже можно считать победой. — Саша хоть и… юморист, но своё дело знает. Разреши мне увидеть своего ребёнка. Ведь моего?

— Твоего, — с кривой ухмылкой признаётся Романовская. И долго молчит. — Хочешь убедить меня, что ты его хочешь? Попробуй. Только не ищи потом оправданий.

— Не буду, — звучит как обещание. Тем более веское, учитывая, как быстро она согласилась.

— И отдай брелок!

— Нет.

— В смысле нет? — Романовская в одно мгновение оказывается рядом. — Самсонов, что за игры?

— Никаких игр, но брелок я отдам тебе только после ужина. — И снова бешенство в синих глазах. — Должен же я как-то убедить тебя в своих намерениях.

— Хор-рошо.

«С-скотина», — так и читается во всём её виде.

— Теперь можно и раздеться. Подозреваю, Саша нас уже заждался.

Вот только, в отличие от меня, одним движением расстегнувшего молнию, Романовская не торопится.

Хуже того, она мстит.

Потому что пальцы с бесцветным аккуратным маникюром как будто с удовольствием тянутся к узлу пояса, медленно освобождая один конец. При этом снова ехидные, глаза прямо и открыто смотрят на меня. А узел продолжает развязываться, и очень оригинально продолжает. Медленно. Чувственно. На грани.

Обхватив пояс ладонью и проходя скользящим движением до самого кончика…

Самсонов, очнись. Она даже пальто ещё не сняла.

Под которым ничего специфического — плотно сидящие джинсы, топ, вязаная кофта, застёгнутая на три нижние пуговицы. Самое то, чтобы бегать по стройкам.

И этот вопрос нам бы тоже обсудить, но его можно перенести и в более располагающую обстановку. Которая в моём мозгу уже ассоциируется с чем-то волнующим, но звонок прерывает оригинальный стриптиз и мои фантазии.

А дисплей высвечивает имя, в сравнении с которым вся реальность — ничто.

— Да?

Больница? Романовская? Всё мгновенно становится нелепым и ненужным.

— Кир, Сашка в тюрьме. — И если поначалу важен лишь её голос, спустя мгновение до меня доходит смысл слов. — У меня Алинка температурит, Вадим в командровке, и мне просто некому больше позвонить! Прости, если отвлекаю…