Бывшие. Последний шанс - стр. 24
— Романовская Олеся Сергеевна, — улыбается эта язва так, как ни разу не улыбалась мне, — можно просто Олеся Сергеевна.
— А я смотрю у вас дуэт, — продолжает веселиться он.
— Саш, УЗИ и осмотр сделаешь? — И нет, раздражение усиливается не от их любезностей. И даже не от дружелюбной Романовской.
Просто. Бесит.
— Такой красивой барышне всё что угодно. Хотите, женюсь? — Под моим всё более охреневающим взглядом предлагает он.
— Ты женат.
Пожалуй, можно было обойтись и обычной частной клиникой, а не тащить её по знакомым.
Сомнения? Никаких.
Романовская беременна и беременна от меня, на это я могу поставить годовой оборот «КлутсФина». Спектакль рассчитан исключительно на то, чтобы припереть её к стенке. Во всех смыслах.
— Хотите, женю его? — кивает этот… врач в мою сторону.
— Очень! — не теряется она. — Есть у вас здесь перспективные и незамужние? Очень надо.
— Хм, — подвисает Саша, осмысливая ответ и бросая на меня короткий взгляд. — Если прямо надо — найдём.
— Мы сюда болтать пришли? — Шутки заканчиваются, и, остановившись, он тяжело вздыхает, смотрит на меня с откровенным укором.
— Раздевайтесь. — Перед нами открывается дверь, видимо, ординаторской. — Вещи в шкаф, на ноги бахилы, я подожду в коридоре.
Стол, стулья, шкафы. Чайник, раковина, зеркало. Стандартная обстановка, как в любой из городских больниц.
— Неплохо, — оглядывается Романовская и поворачивается. — Спасибо за экскурсию, мне пора.
Отпустить сейчас? Вот так просто?
— Не уходи. — Тихо и серьёзно, в то время как рука удерживает её за запястье. — Пожалуйста.
— Самсонов, силой заставишь меня остаться?
— Нет, но… ты нужна мне. — Взгляд — глаза в глаза. Пронзительный. Испытующий. — Ты. Мне. Нужна.
— Рехнулся?
— Да. — Просто и легко. Так же, как положить ладонь ей на талию. — Из-за тебя, из-за нашего ребёнка. Сразу после той ночи, которую всё ещё не могу забыть.
— Ты переигрываешь, Самсонов, и это уже даже не смешно, — недовольно качает головой Романовская и пытается высвободиться.
— Не смешно, — вздыхаю и приподнимаю её голову за подбородок. — Ни это, ни то, что мне приходится тебя уговаривать, но я готов. И… ты ничего не теряла?
— Нет. — Снова раздражается она. — Если ты думаешь, что этот спектакль…
Брелок-рука, которую я достаю из кармана куртки, заставляет её прерваться на полуслове. И даже вырываться Романовская прекращает.
— Узнаёшь? — Качнув на пальце Хамсу, я ловлю её в кулак. — Или?..
— Отдай! — Чужая ладонь накрывает мою руку. — Ты ещё и клептоманом заделался?
— Всего лишь нашёл. На полу. А что, важная для тебя вещь? — Брелок возвращается в карман.