Бывшие. Наследник для лживого дракона - стр. 23
Из груди вырывается всхлип, чувствую, как из уголков глаз текут слёзы.
– Дочка! – слышу я встревоженный голос матери.
Матрас продавливается под её тяжестью, и в следующий миг ощущаю прикосновения к своему лицу, которые обжигают не хуже огня.
– Не надо, – отвожу её руку. – Оставь меня одну.
С трудом открываю глаза, в глазах матери застыли слёзы.
– Сегодня ты не потеряла ребёнка, но я лишилась своего, – едва слышно произношу я. – Пожалуйста, оставь меня одну.
Тело пронзает острая боль, когда я отворачиваюсь от матери. В какой-то мере я не могу её винить, ведь она боялась потерять меня. Да, головой я понимаю это, но вот сердце…
– Но…
– Госпожа Гейслер, я могу поговорить с Теоной наедине? – раздаётся твёрдый голос генерала.
Ненавижу! Как же я его ненавижу! Измена ящера ничто по сравнению с тем, что он со мной сделал.
Слышу звук захлопнувшейся двери, а спиной чувствую его прямой взгляд.
– Теона…
– Замолчи! – спокойно говорю я, не реагируя на Эрлинга. – И уходи.
В комнате повисла звенящая тишина. Хочется так спрятаться, чтобы никто никогда не нашёл. Не хочу никого ни видеть, ни слышать. Чувствую, что тону в своём горе, но ничего поделать с этим не могу. Да и не хочу.
Краем глаза замечаю, что дракон обходит кровать и останавливается напротив меня.
– Ребёнок жив!
Резко вскидываю голову и с надеждой смотрю на Домара. У него уставший вид. Неужели совесть мучает?
– Не лги мне! Я слышала, как ты велел спасти меня! – шиплю я.
– Ты не в себе! – с равнодушием замечает Домар. – Тебя сейчас осмотрит лекарь.
Дракон молча покидает мою комнату.
Ребёнок и правда не пострадал?
Я поворачиваюсь на спину и с диким страхом опускаю одеяло. На мне была тонкая рубашка. Кладу дрожащую руку на живот, и из горла вырывается тихое рыдание.
Малыш жив, свидетельство того мой выпуклый живот. На миг мне кажется, что я чувствую тепло, которым делится со мной ребёнок. Но, кажется, это плод моего воображения.
Дышать становится намного легче. Жизнь вновь заиграла красками. Но слёзы счастья всё не останавливаются
– Дорогая, вам противопоказано волноваться, – укоризненно произносит вошедший лекарь.
Если бы у меня были силы, то я тотчас бросилась бы благодарить старика.
– Спасибо, спасибо вам большое! Вы вернули мне жизнь, – шепчу я сбивчиво.
– Я? – удивляется лекарь и, пройдя вперёд, ставит на стол свой небольшой чемоданчик.
– Вы спасли малыша, несмотря на то, что его родной отец отказался от него.
– О чём вы, дорогая? Именно генерал велел спасти вас вам обоих.
В недоумении смотрю я на него. И не могу уловить суть.