Бывшие. Это (не) твой сын - стр. 19

Я, конечно, имею некоторый запас терпения.

Но не безграничный же.

Судя по тому, что она до сих пор не обвинила меня в сумасшествии на фоне преследования и не засыпала встречными вопросами о том, что я тут вообще забыл, то я всецело прав. Уже практически больше не сомневаюсь, новый анализ ДНК в скором времени это подтвердит. Вот и в голубых глазах отражается замученная обреченность и смирение.

— Мой отец областной прокурор, учти это, когда решишь что-то сделать, — предупреждает, наконец, сдаваясь.

Да мне похер, кто у тебя отец...

Но да ладно.

— Что, например? — отзываюсь беззаботно, разворачиваюсь и спускаюсь со ступеней. — Так говоришь, словно похитителя во мне увидела, — открываю заднюю левую дверцу и снова разворачиваюсь к ней лицом.

Она приближается медленно, будто через силу заставляет себя делать эти шаги. Я отсчитываю каждый. Сын, поймавший настроение своей матери, тоже притихает. Хотя в машину садится с улыбкой победителя, осматриваясь вокруг с восхищением. А вот Туманова замирает у дверцы.

— Выбор без выбора или похищение — иногда это одно и то же, — говорит тихо только для меня, прежде чем присоединяется к ребенку и сажает его к себе на колени, не забыв пристегнуться раньше.

Включаю радио.

— Пересядь. На переднее. Или придется тебе меня терпеть еще на полчаса или час дольше, если не поговорим сразу.

Настраиваю звук так, чтобы основная громкость шла к задним колонкам. Пока еще тихо.

— Значит, потерплю, — доносится от нее негромкое, но уверенное. — У тебя все равно нет детского кресла, — добавляет через паузу.

Она ж с принципами...

— Ну, извини, я как-то не в курсе был до настоящего момента, что оно мне пригодится, — отзываюсь справедливо. — Но ты продолжай в том же духе. Меня все устраивает, — “утешаю” следом.

Громкость так и не прибавляю. Наоборот, ее почти совсем не слышно, когда автомобиль трогается с места.

— Каток где?

— Парк «Семейный».

Больше ничего не говорит, сосредотачивает внимание на сыне, слегка расстегивает детский комбинезон и стаскивает с него шапочку, заботливо приглаживая темные волосики.

— Хочешь пить? — интересуется.

— Не, — отрицательно качает он головой. — Мам, а давай купим такую же машину? Красивая, — заканчивает с восхищением, трогая черную тканевую обивку переднего кресла с пассажирской стороны.

— И кто ее будет водить? — улыбается она, с интересом ожидая ответа. — У меня нет прав, я не могу. Ты — еще маленький для этого.

— Так я же вырасту, — справедливо замечает он.

— Вот когда вырастешь, заработаешь, тогда и купишь, и будешь ездить на такой. Она, знаешь, сколько стоит?