Бывшие. Боль и любовь - стр. 19
Сумочкой хотел меня купить! Только посмотрите на него?
Сейчас как возьму, как всандалю клизму пятилитровую! Посмотрим, как он у меня забегает, Дон Жуан недоделанный, свидания ему сию же секунду подавай!
– Немедленно отпустите мою руку, мне больно!
Он и правда сжал запястье слишком сильно, отчего кисть онемела. Только эти слова притормозили наглеца и он ослабил хватку, благодаря чему я получила долгожданную свободу.
Его глаза уже вовсю полыхали, губы обнажили хищный оскал, а мышцы всего тела увеличились, окаменели, превратились в гранит. Зрелище было и пугающим, и… впечатляющим.
Я увидела Вяземского в гневе. Ледяная дрожь хлынула по спине, заставляя шаг за шагом отступить на безопасное расстояние. Я будто стояла напротив дикого зверя, загнанная в ловушку, и обречённо понимала, что сейчас он меня разорвёт.
Прав был Стрельников, когда посылал мне мрачные предупреждения о нём, называя его имя с уважением и опаской. Но в глубине души я отчего-то точно знала, Илья меня не тронет…
Он разжал кулаки и размеренно выдохнул. Закрыл глаза. Когда открыл, спустя две секунды, вернулся в своё прежнее состояние. Дьявольский огонь на дне обсидиановой радужки потух.
Что это была за странная, пугающая вспышка?
– Я тут вспомнила, меня в ординаторскую срочно вызвали.
– Варь…
В области груди ёкнуло от того, с какой, теперь уже мягкостью, он назвал моё имя.
Какие странные перепады настроения. Мне показалось, или Вяземский – это будто две разные души в одном теле?
Свет и тьма…
– Мне нужна помощь.
– Какая? – недовольно.
– Помой мне голову. Самому неудобно, повязку могу намочить, – кашлянул он, покосившись на мои ножки, выглядывающие из-под белого халата, длиной чуть ниже колен, – нууу сама понимаешь.
Стискиваю правую руку в кулак. Вообще без тормозов! Да уж, «повезет его жене» терпеть все его выкрутасы, в особенности его сложный, нахальный характер.
А он вообще женат? Есть ли у него кто-нибудь?
Девушка? Любовница?
Кольца не видела, никто к нему с визитами не приходит, только эти типы мрачные, неразговорчивые в чёрных костюмах с лицами «андроидов».
Не тянет он на семьянина, скорее на блудливого мачо.
Всё. Я переработалась. В отпуск пора, раз такие мысли нелепые посещают. Вот какое мне вообще дело – его личная жизнь?
Но всё же, что-то цепляет… Цепляет мерзавец меня! Иначе, я бы не думала о нём сутками напролет и не краснела всякий раз, когда вхожу в палату и вижу его сногсшибательный торс.
– Ну что, идём в ванную? – повторил он, и двинулся на меня, схватившись за резинку свободных домашних штанов.
– Стоп! – с опаской вскрикнула, на рефлексе выставив вперёд руку, будто он не за штаны держался, а за гранату.