(бывшая) Невеста брата - стр. 17
Дождь тогда лил сплошной стеной, из-за его шума Поля не сразу расслышала стук в дверь. Открыла, и от первой же вспышки счастья в её глазах окатило облегчением. Даже ноги ослабли.
— Марк, — проговорила она, пропуская. — Что-то случилось?
— Да, — ответил хрипло. — Ты.
И шагнул навстречу, обнимая, сталкиваясь с губами. Моё тяжёлое мокрое пальто обвило обоих, с волос текло, капли бежали по плотно прижатым друг к другу лицам. И сердце билось так быстро, как, наверное, не билось никогда. Столько лет отказывался от неё, а оказалось — надо было взять то, что предлагают и, наконец, почувствовать себя дома. Она вздрогнула, когда мокрые ледяные руки проникли под растянутую майку. Обвила руками, притягивая к себе сильнее, целуя неловко, но горячо. У меня от этих поцелуев голова пошла кругом. Ладони скользнули вниз, обжигаясь о кожу, согреваясь, и я несдержанно выдохнул, поняв, что под майкой на ней ничего нет. Увидеть, почувствовать, коснуться… Неизведанные, сильные эмоции выжигали кислород в лёгких, заставляя задыхаться. Толкнул её к стене, прихватил нижнюю губу, начал задирать майку, когда она надавила на плечи. Нехотя оторвался от неё, посмотрел: в полумраке прихожей глаза горели, Поля смотрела, но будто меня не видела.
— Марк, что ты делаешь? — дрожащим голосом спросила она. И я ответил именно то, что чувствовал:
— Хочу быть с тобой.
Мы снова целовались, увернней, подстраиваясь друг под друга. Когда кончик языка коснулся её, Поля замычала, выгнулась, потираясь о грудь. Я уже полыхал вовсю, хотелось большего, прямо здесь и сейчас, но она снова остановила, шепнула смущённо:
— Пойдём в спальню.
Позволяла себя раздевать, неожиданно мило краснея. Раздевала сама, жадно разглядывая, гладя грудь и живот, целуя плечи, ключицы, шею — везде, куда могла дотянуться. Когда на пол упала последняя одежда, доверчиво легла на кровать, раздвинула ноги и протянула дрожащую руку. Я тоже дрожал, дышал дробно, забыв о необходимости анализировать каждое действие и поступок. Лёг на неё, прижав к кровати, погладил между ног, влажную, ждущую. И на последних остатках разума вошёл медленно. Её тихий вздох, тугое кольцо мышц, сжавших член, ногти, царапнувшие лопатки — слишком много и слишком мало одновременно. Надо было двигаться, иначе сердце взорвётся, лёгкие окончательно слипнутся. Поцеловал её, качнув бёдрами, под глазами полыхнуло, а дальше всё походило на гипноз, из которого хочется выбраться как можно скорее, но в то же время хочется остаться навсегда. За шумом собственного дыхания я различал её тихие стоны, за шелестом дождя — хлопки тел. Кажется, что-то шептал, но если бы кто-то спросил, не смог бы вспомнить ни слова. А потом лежал, перенеся вес на локти и колени, и долго целовал, лениво думая, что поцелуи, оказывается, очень приятная вещь.