Бьюик полный шлюх. Новеллы - стр. 12
– Ну, я… – "боже, как жарко".
– Что? Говори! – она уставилась на него своими глазищами раненной цапли.
– Я спешил… – промямлил он, потея.
– Дешевые отмазки! «Он спешил»… Не смеши меня! Тебя не было два дня, и не звонил… Опять с этой овцой встречался?
– Я работал, дел много было, – сказал он, кожей ощущая нелепость подобной отговорки. Дел и правда было много. Последнюю неделю он крутился за троих, а в эти сутки ему удалось вздремнуть от силы полчаса. Но он знал, что для нее его заботы не являются оправданием, поскольку у нее не хватит воображения, чтобы поверить, что есть какой-то там мир, где смешные, нелепые и некрасивые людишки, вроде него, занимаются какими-то непонятными делами. Более того, иногда он думал, что она забывает о нем сразу же, как только он пропадает из поля ее зрения. Это было очевидно не так, потому что она могла позвонить ему в четыре утра и потребовать, чтобы он забрал ее с другого конца города. Он ехал и забирал.
– Я тоже работаю! И еще я учусь. Я – студентка, ты знаешь? – она перешла на издевательски вежливый тон.
"Может, пронесет?" – подумал он с надеждой.
– Не говори мне ничего о свой работе… – сорвалось у него. Впрочем, особо терять уже было нечего.
– Ты – пошляк! Кретин… – на ее глазах большой неуклюжей и поразительно грациозной птицы навернулись слезы.
Он попытался взять ее за руку, но она небрежным жестом стряхнула его руку, отворачивая лицо, пряча даже не слезы, а только намек на них, возможность того, что слезы могли бы появиться на свет и единственной их причиной был он, и только он один. Вот из-за таких моментов он и поддерживал весь этот нелепый спектакль, моментов, когда среди грубо размалеванных декораций полусумасшедшие актеры бубнят какую-то унылую ерунду, а у тебя вдруг начинает щемить сердце.
И у него защемило сердце.
– Я, может, сильнее занята, чем ты, – говорит она, вышагивая перед ним, закуривая и нервно затягиваясь сигаретой. Ее жесты угловаты и одновременно пластичны, как танцы жирафов. – У меня тоже было много работы, дохрена много работы! Отстань со своими поцелуями… Тебе бы только о глупостях думать.
В который уже раз он чувствует себя четырнадцатилетним подростком, который впервые попытался обнять одноклассницу, но та только повела плечами, стряхивая его руку.
– Мне просто нравятся твои пальцы… – он пробует взять ее ладонь, но она отдергивает ее, задирая свой нос классической формы.
– Пальцы как пальцы! Ей ты тоже это говоришь? Ты наверное всем это говоришь. «Пальцы-пальцы»
И все-таки он ее поцеловал, и как всегда неожиданно она ответила на его поцелуй, нежно постанывая.